Читать книгу - "Экономика добра и зла. В поисках смысла экономики от Гильгамеша до Уолл-стрит - Томаш Седлачек"

С определенным преувеличением можно сказать, что этот спор тянется до сегодняшнего дня, и во многом именно он разделяет современные экономические школы. Например, дискуссия между методологическим индивидуализмом и коллективизмом в определенной степени касается нечеткой формулировки самой так называемой «проблемы Смита». Адам Смит в своих работах так и не конкретизировал, какова будет экономическая антропология наступающего века. В книге «Исследование о природе и причинах богатства народов» он представляет человека индивидуалистом, мотивом поступков которого является собственный интерес. Смит — хотя и был профессором этики — в этом месте не ищет ответы на вопросы морали и не интересуется, как же ведет себя человек в обществе, когда он находится вне сферы торговли. Единственным и вполне достаточным, по его мнению, связующим звеном между членами социума является себялюбие; о необходимости взаимной симпатии он не пишет ни слова: «Он [человек] скорее достигнет своей цели, если обратится к их эгоизму и сумеет показать им, что в их собственных интересах сделать для него то, что он требует от них»^[695].

В «Теории нравственных чувств» человеческие существа, напротив, выглядят совершенно иначе. Руководящим принципом поведения человека является любезная благожелательность, любовь. Поступки людей не рациональны, их ведут за собой эмоции — во что также верил друг Смита Дэвид Юм. Человек — это не одинокая личность, оторванная от общества, а его неотделимая составная часть. Смит подвергает острой критике школы, которые учат чему‑то другому. С самыми резкими словами он обрушивается именно на систему Мандевиля, намного позже ошибочно приписанную исследователями творчества Смита ему самому и, кроме того, почитаемую за (величайший?) вклад этого ученого в историю экономики. В «Теории нравственных чувств» Адам Смит проявляет себя блестящим философом и очень способным (признанным и сегодня) учителем нравственности, но никак не экономистом. Он создал смелую, оригинальную и сложную психолого‑социальную конструкцию только для выявления ошибочности подхода, ищущего за всем скрытую корысть. Иногда может показаться, что Смит шизофренически сравнивает себя с самим собой и одна книга ставит под сомнение другую.

Больше чем один мотив

Согласно Смиту, ключом к правильной точке зрения является комбинация мотивов. И потому он критикует Эпикура. Смит противится усилиям за всеми человеческими поступками искать единственный все объясняющий принцип. Вместо этого он предлагает два. Благожелательность, представляющая, с одной стороны, принцип деликатный и красивый, сама по себе, однако, не обладает достаточной силой. И нет ничего плохого в смешении благожелательности с себялюбием. Смит не считает это грешным или презренным.

Правда, что примесь личного интереса уменьшает достоинство поступка, которому следовало бы быть результатом исключительно одной благожелательности… Благожелательность есть единственный, быть может, принцип, которым руководствуется в своих действиях божество… Но такое несовершенное создание, как человек, существование которого находится в зависимости от стольких внешних случайностей, в поступках своих часто должен руководствоваться, кроме благожелательности, и другими мотивами^[696].

В опубликованной по этому поводу литературе мы обнаруживаем целый ряд попыток решить «проблему Смита» и упорядочить его на первый взгляд шизофренические рассуждения. Во‑первых, некоторые ученые открыто признают несовместимость обеих теорий автора (и такой подход был обозначен труднопроизносимым термином Umschwungstheorie)^[697]. Г. Т. Бокль, например, утверждает:

В обоих своих больших сочинениях он [Адам Смит] начинает с того, что задается известными общими идеями, и затем уже от них идет к явлениям внешнего мира. И в каждом из этих сочинений он берет за основание одну только часть своих посылок; остальную же часть их добавляет в другом сочинении. Ни один человек не управляется в своих действиях ни исключительно своекорыстием, ни исключительно сочувствием. Но Адам Смит разделяет в отвлеченном мышлении эти два свойства, в действительности нераздельные. В своей «Теории нравственных чувствований» он приписывает наши действия началу сочувствия; а в «Богатстве народов» — началу своекорыстия. Краткий обзор обоих сочинений докажет действительное существование в них этого основного различия и даст нам возможность удостовериться, что они дополняются одно другим, так что для полного понимания того или другого из них необходимо изучать оба^[698].

Во‑вторых, появилось много попыток эти две идеи Смита соединить (иногда более, иногда менее элегантно)^[699]. Одно из решений можно найти в следующем отрывке из «Теории нравственных чувств»: