Читать книгу - "Каббалистические видения. - Сенфорд Дроб"

Делая вывод из этого примера, не остается сомнений в том, что сами каббалисты понимали свои символы как раскрытие архетипической формы диалектического сознания. Мы можем выдвинуть гипотезу о том, что каждый из их мифологических символов и образов был преобразован и продолжает преобразовываться в "формы сознания" и "способы понимания", и что это преобразование носит, по крайней мере отчасти, архетипический характер и влияет на развитие современной жизни и мысли[92]. На последующих страницах я буду утверждать, что этот процесс действительно имеет место. В то время как я полагаю, что это преобразование, как правило, включает урегулирование противоположностей, иcoincidentia oppositorumявляется одной из главных каббалистических идей, но диалектика не является единственной формой сознания, берущей начало из духовных символов вообще и каббалистических в частности.

Лейбниц, Ван Гелмонт, Шеллинг, Гегель, и Деррида

Прежде, чем обсудить архетипические способы понимания, которые можно вывести из нескольких каббалистических символов, я хотел бы кратко проследить часть ранней истории преобразования этих символов в современные формы сознания и способы понимания.

В двух своих основополагающих книгахЭллисон Кудерт[93]собрала доказательства преобразования определенных каббалистических символов в (современные) формы сознания. Это преобразование началось очень рано вместе с интересом, который такие мыслители как Лейбниц и Ван Гельмонт проявили к лурианской каббале. Кудерт утверждает, что каббалистические идеи были не только истолкованы этими мыслителями как новые способы понимания, но даже указывает то, что они были стимулом перехода к современным методам открытой, научной мысли. Согласно Кудерт, Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716), частично под влиянием Франциска Меркурия ван Гельмонта (1615-1698), был глубоко впечатлен лурианской каббалой, особенно идеейтиккун ха-олам, подразумевающей, что у людей есть возможность усовершенствовать творение, и, воздействуя на него, поменять курс развития мира. Кудерт цитирует рукописи, которые указывают на то, что Лейбниц не только рассуждалс ван Гельмонтом о каббале, но и записывал его мысли под диктовку и служил «автором-призраком»[94]каббалистического труда Ван Гельмонта«Размышления о сотворении». Она утверждает, что понятиетиккунбыло очень либеральной идеей, которая обеспечила рациональное/духовное оправдание науке и зарождающейся потребности Просвещения.

Сегодня мы склонны воспринимать историю с помощью категорий, которые подразумевают четкое установление границ между наукой и тем, что мы понимаем как "оккультизм". Однако, острое различие между рационализмом и мистикой не отражает путь, которым следовали такие мыслители как Лейбниц и Ван Гельмонт, и поэтому важно исследовать взаимодействия между мистической и рациональной мыслью в течение первых лет Просвещения. Если Кудерт права в своих взглядах, Ван Гельмонт и Лейбниц уже "извлекли" современные формы сознания из каббалистических символов в семнадцатом веке, или, в понимании Гигерича, эти символы тогда уже были на пути к рождению заново как рациональные идеи и способы понимания. Согласно Кудерт, понятие тиккун предоставляло Просвещению божественный замысел для реформы и усовершенствования мира, и таким образом служило важным стимулом к современности.

Подобный аргумент может быть приведен относительно диалектических положениях Шеллинга и Гегеля, которые, возможно, ознакомились с каббалистическими источниками посредством прочтения немецкого философа Якова Беме (1575-1622)[95]. Каждый из этих мыслителей сделал своим философским ядром мистическое представление о единстве противоположностей, и следы мистицизма можно найти как в мысли Шеллинга, так и Гегеля. В то время как воздействие каббалы на Гегеля, вероятно, было менее прямым, чем на Шеллинга, Гегель фактически ссылается на каббалистические символы, такиекак Адам Кадмон(о котором он говорит как о "архетипе человечества"[96]). Тем самым предположение о том, что эти и другие мистические символы повлияли на философскую мысль не будет преувеличением. Гигерич же утверждает, что они стали стимулом к диалектической философии девятнадцатого века.

Наконец, связь между каббалой и постмодернизмом[97]и деконструктивизмом[98]была отмечена многими учеными[99]. Моше Идель предположил, что известное изречение Дерриды "Нет ничего вне Текста"[100], может нести след каббалистического влияния[101]. По крайней мере, постмодернистское понятие о том, что мир может быть осмыслен путем бесконечно поддающегося толкованию текста, предвосхищалось каббалистическими источниками. Посредством работ Гершома Шолема и других еврейские мистические идеи вступили в диалог с постмодернистской и деконструктивистской мыслью[102].

Наблюдаю за диалектикой каббалы и современной мысли становится возможно понять каждый из основных символов лурианской каббалы как раскрытие архетипиеских форм сознания, которые жизненно важны для современной жизни и мысли. Мы убедились в том, что символЭйн соф- объединенная форма сознания и опыта, которая учитывает объединение и взаимозависимость противоположностей. Теперь я рассмотрю несколько других символов, которые служат расширению сознания, раздвигая горизонты возможного бытия, мысли, опыта, и этического действия.

Отийот йесод: Интерпретация Бога

Каббалисическое понимание языка и Торы дает начало архетипической форме сознания, воспринимающей мир как повествовательный текст, который подвергается интерпретациям[103].Каббалисты считали, что космос, включая высшие, божественные миры, состоит из "основополагающих букв" (отийот йесод), которые через бесконечность перекомбинаций производят все сущее[104]. Процесс интерпретации проникает вне поверхностного значения букв, и сам по себе является мистическим действом, которое подводит каждого к близости с божественной сущностью[105]. Однако, для каббалистов такая "близость" установлена и неизменна. Например, Моисей Кордоверо, который предшествовал Исааку Лурии как ведущему каббалисту в Цфате, считал, что есть 600 000 "аспектов и значений Торы, "[106]и 600 000 душ израильтян, которые вышли из Египта, исветочи их душ присутствуют в каждом последующем поколении[107]. Последователи Лурии считают, что текст и космос изменяют свое значение и/или показывают новые глубины смысла в ответ на изменяющиеся запросы и обстоятельства, а некоторые другие каббалисты, включая последователей Исраэля Саруга, до сих пор идентифицируют Тору со всеми потенциальными сочетаниями букв на еврейском языке![108]Такой простор толкования приводит к архетипическому способу понимания, который открывает несметное число интерпретационных и эпистемологических возможностей. Хаим Виталь говорил об интерпретации Зоара: