Читать книгу - "Проблемы пищеварения. Какие задачи скрываются за желудочными и кишечными симптомами - Роберт Хессль"

В символическом смысле путешествие пищи через тело этой «змеи» аналогично классическому пути героя, описанному в сказках и мифах. Герой – то есть пища – подвергается многочисленным испытаниям, претерпевает ряд превращений и в конце концов одерживает победу над самим собой. Чтобы возродиться на новом уровне, герой должен умереть. Поэтому, жертвуя собой, он одновременно обретает себя.

Возможно, сам образ героя, который почти не борется, не совершает «настоящих мужских поступков», но с легкостью жертвует собой и буквально распадается на части, выглядит непривычно. Но логика развития вполне узнаваема. Символически пища больше соответствует женскому образу, и ей уготовано много испытаний.

Начало путешествия кажется вполне безмятежным. Губы – чувствительный орган, который первым прикасается к пище, – символизируют испытание наслаждением. Но сразу вслед за ним наш герой сталкивается с первой опасностью, попадая в сферу влияния агрессивного бога войны Марса, – ему необходимо преодолеть ряд острых зубов. Первый же укус передних зубов (резцов) отрезает путь к прежнему защищенному миру. (В подобном положении оказался Парцифаль^[8], покинув свою заботливую мать Херцелоиду.)

Дальше «приключения» следует одно за другим. Едва пройдя через резцы и клыки, герой попадает в «мельницы Сатурна» – коренные зубы (моляры) и познает на собственной шкуре, что «мельницы богов мелют медленно, но неумолимо». На этом этапе от него требуются терпение и выдержка. Происходит обработка внешней оболочки. Древнейший принцип, согласно которому освобождение невозможно без разделения на части, требует своей первой дани. Подобно древнеегипетскому богу Осирису^[9] наш герой рассекается на части и дробится на мелкие куски. Затем его путь направлен вниз: глотка раскрывается, и бездна поглощает его.

Преодолев первые ловушки и совершив прыжок, а точнее, падение «в неизвестность», герой оказывается в похожем на уединенную пещеру желудке. Вначале это место может напомнить о защищенности и надежности материнского мира. (В истории Парцифаля это соответствует времени, когда он завоевал принцессу и королевство, которое намеревался сделать своим домом.) Но и здесь подстерегают опасности. Желудок оказывается настоящим адом. На героя обрушивается поток разъедающих, но также и очищающих кислот (в основном соляной). Пища размягчается, делается текучей – в прямом смысле начинает перевариваться. Чем более текучей становится телесная оболочка нашего героя, тем больше он меняется и внутренне, обретая духовное содержание.

Но наш герой не может долго задерживаться на одном месте. И вот уже он попадает в двенадцатиперстную кишку, где начинает утрачивать индивидуальные черты. Образно говоря, продвигаясь по пищеварительному тракту, пища постепенно «утрачивает Эго».

Следующий этап путешествия – проход через тонкий кишечник. Здесь, уже разделенная на мельчайшие части, пища подвергается окончательному разложению. Значительная часть питательных веществ впитывается стенками кишечника и через «шлюзы» тощей кишки направляется в кровь. Теперь путешествие перестало быть направленным только во внешний мир и становится путешествием внутренним. (Парцифаль понимает, что ответ на вопрос о Граале он может найти лишь в самом себе.)

Существует еще один древний мифологический сюжет – рассказ о встрече героя с хранителем (стражем) перехода, который открывает герою, что только внутренний мир истинно ценен, поэтому все внешнее следует преодолеть – в том числе все свои индивидуальные особенности, свое драгоценное Эго. Только неотличимое, вневременное имеет право на существование. И «настоящий» мифологический герой, и пища в итоге приходят в соответствие с этим условием. Первый – ведомый судьбой по лабиринту жизненного пути, вторая – перемещаясь по пищеварительному тракту.

В конце концов пища оказывается в печени – огромной алхимической лаборатории, где обретает новую жизнь, превращаясь частично в новые структурные компоненты тела, частично в чистую энергию, поддерживающую жизненные процессы – мускульную работу, теплообмен и т. д. Каждый герой должен умереть в своей индивидуальности, в своем Эго, чтобы потом возродиться к вечной жизни. И в этом путь пищи принципиально не отличается от пути любого другого героя.

Но возродиться, стать «живым богатством» пища может только после очищения. Все, что не относится к истинной сущности, – оболочка Эго, которая, словно луковая шелуха, наслоилась на него и стала балластом, остается в кишечнике и превращается в грубую материю. То, что невозможно переварить и непригодно для истинного пути, признается мертвым и должно быть отдано.

Двигаясь по замысловатому лабиринту кишечника, пища то и дело рискует застрять или пойти ложным путем – например, забрести в тупик слепой кишки, «вооруженной» опасным червовидным отростком (аппендиксом). Но наконец через узкие ворота клапана остатки пищи (= останки героя) переходят в «преисподнюю» толстой кишки. Здесь, в подземелье ада, из них, уже лишенных внешней формы, выжимаются последние капли «духовного содержания» – в основном вода. Но также именно в этом мире, полном испарений и токсичных газов, возникающих в результате брожения и гниения, из остатков пищи рождаются жизненно важные вещества – витамины. Когда отданы и они, наступает время последней метаморфозы: все невостребованное, мертвое должно быть выведено из организма, чтобы в другом мире стать материальной основой для зарождения новой жизни. («Лотос растет из навоза», – говорят в Индии.)

Согласно принципу «часть вместо целого»^[10] отдельные этапы «героического пути» пищи можно сопоставить с ключевыми моментами жизни человека. Момент поглощения пищи аналогичен акту зачатия, а дефекация – рождению. Роды могут быть легкими или мучительными. Когда ребенок не хочет выходить на свет, это грозит разрывом плоти. Такая же угроза существует при запоре. А чувство легкости после опорожнения кишечника может в некоторой мере напоминать чувства, которые нередко возникают после родов.

Мы проследили путь нашего героя по преисподней тела, то есть по толстой кишке. Однако распространенный мифологический сюжет о путешествии в Царство мертвых (где пришлось побывать Орфею и Тезею, Персею и Гераклу) можно рассмотреть как рассказ о трансформации души: от индивидуальной обособленности к общности, от полярности к единству.