Читать книгу - "Будущее уже началось. Что ждет каждого из нас в XXI веке? - Брюс Стерлинг"

Но вашему разуму они доступны. Вы понимаете, что многие взгляды Роберта Льюиса Стивенсона устарели. Для вас и для ваших современников в микроорганизмах нет ничего таинственного и странного. Пара сотен тысяч их может прятаться на поверхности этой запятой, но для вас домашние зверушки длиной в три микрона никогда не представляли проблемы. Вы знаете собственные внутренности не хуже, чем свои пять пальцев: для вас и рука и внутренности являются одинаково важными частями тела, которые одинаково легко изучить и рассмотреть. Микробы не вызывают у вас ни страха, ни стыда, ни отвращения. Вы не страдаете от первобытных суеверий. Вы по праву считаете микроорганизмы великим сообществом, заслуживающим всяческого уважения, благодарности и разумно-осторожного отношения – возможно, такого же, как племенной бык. В вашем теле содержатся миллионы бактерий, готовых исполнять вашу волю.

Если вы работаете непосредственно в промышленности, то, скорее всего, относитесь к микробам не более трепетно, чем, скажем, к одной из массивных железнодорожных цистерн. Бактерии и имеют форму железнодорожных цистерн, так как осмотическое давление внутри них может достигать четырех килограммов на квадратный сантиметр – в пять раз больше атмосферного. Микроорганизмы, если их должным образом модифицировать, способны создавать практически все, что вам требуется. К примеру, для того, чтобы получить древесину, мы сажаем дерево. Но этот многоклеточный организм пустит корни, будет расти, выдерживая бури и непогоду, перегонять соки вверх-вниз, давать плоды и семена, выстраивать и распределять свои приспособления для аккумуляции солнечной энергии. Это прекрасно для дерева, но для вас – лишняя головная боль. Если вам нужны строительные материалы, прочные, как деревянные доски, вам не надо валить лес – просто научите определенные бактерии выращивать целлюлозу в промышленных масштабах.

Если цистерну-бактерию должным образом кормить, через отверстие в оболочке она выстроит своего полного двойника. И не за двадцать лет, как сосна, а за двадцать минут. Благодаря быстрому, в геометрической прогрессии, воспроизводству в нашем мире бактерии встречаются повсюду. Именно по этой причине люди погибали от инфекционных болезней – бактерии убивали их благодаря молниеносной быстроте своего размножения. Бактерии способны использовать возможности ДНК самым грубым, примитивным, дешевым и действенным образом.

Бактерии зачастую выступали и в роли блестящих генных инженеров. «Эукариотная» клетка (а мы, люди, начинаемся с одной-единственной эукариотной клетки) обладает ядром из ДНК, сплетенным внутри плотной оболочки. Наши ДНК – ленивые, тяжелые на подъем, прочные и надежные, как, впрочем, и у всех млекопитающих. Бактерии, напротив, относятся к прокариотным клеткам, древнейшей из известных форм жизни. ДНК просто беспорядочно плавают в их цитоплазме, словно спутанные нитки для вязания с узелками.

Бактерии создают, производят, заглатывают, обмениваются и делятся друг с другом огромным количеством ДНК. Благодаря слиянию и трансдукции они не только имеют общие ДНК с особями своего вида, но и могут кодировать их и передавать особям других видов. Они способны находить в окружающей среде потерянные ДНК, выпавшие из разорванных оболочек других бактерий, съедать их, а затем использовать заложенную в них информацию.

Кроме того, бактерии производят и переносят плазмиды, или крошечные колечки свободно плавающих ДНК. Эти так называемые кассеты ДНК выполняют для своих хозяев-микробов множество повседневных функций. Бактерии занимаются этим уже миллиарды лет. И вполне освоили эту профессию. Для них генетическая инженерия – образ жизни.

Вряд ли Дарвин в 1859 году, когда писал «Происхождение видов», предвидел эту потрясающую оргию генов. Грегор Мендель и не подозревал о ней в 1865 году, когда открывал классические законы наследования на примере горошин. Но бактерии – не горошины. Они не живут по тем же законам, что и горошины, да никогда и не жили. С точки зрения промышленного использования ДНК бактерии работают гораздо быстрее и гораздо лучше, чем многоклеточные организмы. Бактерии необыкновенно изобретательно и высокоэффективно используют ДНК. А значит, и мы сможем делать это, когда научимся ими управлять.

В вашем мире бактерии осуществляют контроль за рождаемостью. Из источников инфекционных заболеваний они превратились в крошечные химические фабрики. В отличие от обычного скота, они никогда не дряхлеют и не становятся непригодными в пищу. Более того, благодаря разработанной человеком технологии внедрения «искусственных бактериальных хромосом» можно внедрить в микроб чужеродную ДНК и заставить «хозяина» ее использовать. Стерильные микробы спокойненько ждут своего часа, чтобы броситься в бой по вашему распоряжению, а микроскопические цистерны скользят по тончайшим железным дорогам на их стенках, суетливо пыхтя и извергая крайне полезные и ценные вещества. Они превращают грубое дешевое химическое сырье практически во все, что способны создавать ДНК: белки, гормоны, лекарства, антитела, – и конструкционные материалы: кожу, рог, кость, коралл, бамбук и даже пластик.

Более того, так как одноклеточные находятся в самом начале цепей питания, бактерии необыкновенно эффективно превращают сырье в вещества, пригодные для метаболизма человеческого организма.

Иными словами – в пищу. Кто-то может возразить, что найдется мало охотников «есть бактерии». Но у нас нет выбора. Бактерии уже давным-давно едят за нас. С незапамятных времен они помогают нам переваривать пищу.

Для вас бактериеводство стало основной отраслью сельского хозяйства. Давление человека на окружающую среду возросло драматическим образом. Вы уже давно бросили ворчать по поводу употребления в пищу «генетически модифицированных продуктов». Теперь вы едите уже самих «генетических модификаторов».

Генетика, как вам известно, – это цивилизованный взгляд на мир. Это ни в коем случае не фантастические машины, не последовательные ряды Менделя, не хроматографы и все в таком роде. Эти примитивные инструменты быстро устарели. Проблема состоит в обнаружении некогда сокрытых производительных сил природы, прогнозировании возможностей промышленного использования и определения области применения. Своего рода практическая философия. Это похоже на способность разглядеть на сонограмме крохотное затемнение и понять, что перед вами девочка, которая вскоре появится на свет.

Даже в вашем (воображаемом) мире с развитой генетикой, мире конца XXI века, в котором генетика выбралась из колыбели и стала флагманской отраслью промышленности, изменяющей мир, жизнь не превратилась в сказку. Вы не овладели всеми фантастическими возможностями ДНК. Биотех и его продукция окружают вас каждый день, но вы отнюдь не ломаете себе голову над их актуальнейшими проблемами; вас они заботят не больше, чем железные дороги – рядового жителя XIX века, когда все были буквально помешаны на железнодорожном строительстве. Просто биотех – это современно. А способность адаптироваться к современности зависит лишь от вашей воли и обстоятельств, зачастую имеющих острый привкус катастрофы.

Если генетика превратится в крупнейшую отрасль промышленности, она, как и все остальные отрасли до нее, станет чрезвычайно сложной и разветвленной, с собственным авангардом и арьергардом, со своими причудами и заблуждениями, бумами и крахами.