Читать книгу - "Луна. История будущего - Оливер Мортон"

Насколько мне известно, разведчики больше не используют Луну таким образом. Искусственные спутники предоставляют нам более эффективные каналы связи, чем естественные, а потому, вероятно, лучше подходят для такой разведки. Радиолокационные лучи по-прежнему время от времени отражаются от Луны в научных целях. Туда-обратно путешествует и другое излучение: миссии «Аполлона» оставили там маленькие зеркала, и разные обсерватории регулярно направляют в них лазерные лучи, чтобы точно измерить расстояние до Луны и понять, с какой скоростью оно увеличивается.

Хотя спутники лишили Луну профессиональной позиции в радиоотражательном деле, на любительской основе она по-прежнему в игре. У радиолюбителей нет возможности отправить сигнал дальше, чем на Луну и обратно на Землю, а поскольку некоторые из них оценивают свое мастерство дальностью дистанций связи, умение устанавливать коммуникацию в технике ЗЛЗ (Земля — Луна — Земля), которая требует больших антенн, хорошего оборудования и огромного терпения, служит предметом гордости для части сообщества^[3].

Отражения от Луны используют и артисты. В 1980-х годах авангардный композитор и музыкант Полин Оливерос провела в ряде мест мероприятие под названием «Эхо с Луны». Она отправляла издаваемые на сцене звуки по телефону радиолюбителю, который передавал их на Луну, а затем принимала и проигрывала их отражения. После нескольких экспериментов Оливерос пришла к выводу, что особенно хорошо получаются звуки тромбона и тибетских цимбал, но на более поздних концертах играла через Луну на аккордеоне. Иногда зрители отражали от Луны свои голоса (на одном из концертов для этого использовалась та же самая стэнфордская тарелка, с помощью которой Билл Перри шпионил за русскими). Зрителям нравилось.

В 2007 году художница Кэти Патерсон перевела ноты первой части бетховенской сонаты № 14 в до-диез миноре — «Лунной сонаты» — на азбуку Морзе. Она отправила получившиеся точки и тире на Луну и перевела отраженный сигнал на нотный язык для механического пианино. В результате получилась великолепная инсталляция «З. М. З.». Многие писатели-фантасты ранее представляли, как «Лунную сонату» исполняют на Луне, но ни один из них не мог вообразить, что ее сыграют через Луну — и переосмыслят благодаря несовершенствам лунного отражения. Одни ноты потерялись, другие изменились. Величественное развитие и ровный темп музыки подчеркивают пробелы на месте нот, потерянных при передаче, и эта прерывистость придает индивидуальности в остальном совершенной технологии фортепиано, которому не нужен исполнитель. Технологии дотрагиваются до поверхности Луны, и она проявляет себя набором случайных отсутствий. Идеальных отражений не бывает.

* * *

Астронавты «Аполлона-8» не взяли с собой никакой музыки и не привезли музыку обратно на Землю. Брать кассетные магнитофоны на борт космических кораблей разрешили лишь на следующий год^[4]. Кроме того, «Аполлон-8» не коснулся Луны. Однако на Рождество 1968 года Фрэнк Борман, Джим Ловелл и Билл Андерс стали первыми, кто последовал за пепельным светом и проектом «Диана» и долетел до Луны и обратно в командном модуле из ячеистого алюминия и стали, питаясь фасованной пищей и глотая воздух из баллонов, делая записи на магнитофон, испытывая перегрузки, паря в невесомости, порой страдая космической болезнью, порой мучаясь от бессонницы, неукоснительно следуя инструкциям, выполняя свою работу, в одиночестве, в тесноте, не покладая рук, переживая. Наблюдая. Меняя.

Более поздние командные модули программы «Аполлон» получили собственные имена: «Гамдроп», «Чарли Браун», «Колумбия», «Янки Клипер», «Одиссей», «Китти Хок», «Индевор», «Каспер» и, наконец, «Америка». Космический корабль «Аполлон-8» не имел другого имени за исключением названия миссии. Он взлетел с космодрома Космического центра Кеннеди 21 декабря, в 07:49 по местному времени. Двигатели ракеты-носителя «Сатурн-5» подняли его на орбиту менее чем за 12 минут. Экипаж стал проверять системы корабля.