Читать книгу - "Жертвы моды. Опасная одежда прошлого и наших дней - Элисон Мэтьюс Дейвид"

Хотя случаи ожогов и бытовых пожаров были многочисленны, пожары в магазинах, целлулоидных «мастерских» или на фабриках, где складировали килограммы необработанного сырья или готовых целлулоидных изделий, уносили гораздо больше жизней^[556]. Рабочие фабрик по производству целлулоида и ксилонита в Европе и Северной Америке гибли сотнями, однако, несмотря на растущее число жертв, британское правительство не спешило официально вносить эти вещества в разряд взрывчатых^[557]. На некоторых фабриках вводились индивидуальные меры безопасности. Гарри Гринсток, работавший на компанию British Xylonite, вспоминал, что курение на рабочем месте «расценивалось как преступление. Оно означало немедленное увольнение для каждого, кто имел при себе трубку или спичку. Досмотры проводились регулярно, обыскивали все карманы. Прощупывали даже подкладку»^[558]. Это могло казаться чрезвычайной мерой, но многие смертельные случаи, в том числе взрыв на фабрике Моррисона по производству гребней, были вызваны неосторожным обращением с сигаретами и спичками.

Парикмахерские, цирюльни и ювелирные магазины тоже представляли собой зону риска. В их новых широких стеклянных витринах, часть которых украшали зеркала, фокусировавшие солнечные лучи, были разложены гребни и расчески, и в летний зной они сами собой воспламенялись^[559]. Пожары на предприятиях слишком многочисленны, чтобы перечислять их все, но за трагедией на фабрике Моррисона в Америке всего через месяц последовал крупнейший пожар в универмаге в Великобритании. Во время предрождественской гонки за покупками в Лондоне загорелся торговый дом Arding & Hobbs, предприятие, насчитывавшее пятьдесят отделов и шестьсот сотрудников (ил. 3). Продававшиеся в нем бесчисленные целлулоидные изделия испепелили его дотла, а также разрушили еще сорок магазинов и жилых домов по соседству. Возгорание произошло, когда продавец попытался достать гребень с украшенной к Рождеству витрины, заполненной целлулоидными изделиям и «снегом» из хлопковой ваты, и опрокинул зонтик на электрическую лампу. Лампа разбилась, произошло короткое замыкание, и витрина загорелась. Универмаг Arding & Hobbs «погрузился во тьму», женщины с детьми с криками выбегали из здания, и «через десять минут магазины раскалились как печь»^[560]. Работники торговых залов героически выводили покупателей из горящего здания, и не всем сотрудникам удалось выжить. Девять человек погибли, как описывали очевидцы, в гигантском, «похожем на водопад Ниагара пламени». В их числе был повар, который, спасая жизни своих коллег-женщин, «потонул в огненном вихре». Несколько человек в панике выпрыгнули из окон мимо сеток, расставленных пожарными. Пламя бушевало настолько неистово, что чудовищно обгоревшее тело одного из сотрудников универмага опознали «лишь по обрывку рубашки и характерной запонке для воротника»^[561].

3. Руины универмага Arding & Hobbs в Лондоне после пожара, причиной которого стал целлулоидный гребень, загоревшийся от разбившейся электрической лампы. Декабрь 1909. Газета Illustrated London News

Ойонна

Смертоносные пожары, вызванные целлулоидом, продолжались и в 1920-х, и в 1930-х годах, до тех пор пока на смену этому материалу не пришли другие, менее горючие. В этой череде трагических происшествий история французского городка, где производили гребни, служит радостным исключением, особенно на фоне производственных рисков и классовой эксплуатации рабочих в других странах. В Ойонна, городке, расположенном в 80 км от Женевы, веками производили гребни. Местные почвы не позволяли вести интенсивное сельское хозяйство, поэтому большинство жителей зарабатывали себе на жизнь изготовлением самшитовых гребней для франкских солдат и религиозных паломников. В 1820-х годах они стали производить гребни из рогов животных, а когда мэр города увидел и был поражен красотой изделий из целлулоида, представленных на Всемирной выставке в Париже в 1878 году, город начал оптовые закупки нового сырья. Искусные мастера из Ойонна и их новые модели гребней сделали город мировым центром производства наиболее декоративных целлулоидных гребней, производившихся в маленьких тесных, как правило, семейных мастерских. Чтобы обеспечивать производства энергией, к концу 1880-х годов неподалеку от города была выстроена огромная электростанция, что сделало Ойонна одним из первых городов во Франции с электрическим освещением^[562]. В 1902 году город построил собственную целлулоидную фабрику на безопасном расстоянии от городских границ^[563]. На фотографии 1910 года запечатлен цех отгрузки готовой продукции Огюста Боназа, известного дизайнера, поставлявшего гребни в дома высокой моды в Париже (ил. 4 ниже и ил. 8 во вклейке). Ровные ряды женщин и несколько клерков-мужчин упаковывают в коробки горы заколок для волос, готовя к почтовой отправке. У каждой из сотрудниц в опрятно поднятых наверх волосах можно заметить по меньшей мере один гребень необычной формы, а у некоторых женщин их несколько. Демократичный, доступный целлулоид отвечал социальной структуре местного сообщества: в городе не было ни аристократов, ни даже буржуазии, и горожане избрали четырнадцать кандидатов от социалистической партии, которые в 1921 году стали членами коммунистической партии. Во время Второй мировой войны Ойонна был оплотом французского Сопротивления нацистским захватчикам^[564]. Противостояние мелких предпринимателей крупным капиталистам и желание противодействовать пожарной опасности могут быть связаны с характером и историей города, и оно навечно запечатлелось в архитектурных формах самой инновационной постройки в Ойонна – фабрики La Grande Vapeur (ил. 5, 6).

4. Цех отгрузки готовой продукции Фабрики гребней Огюста Боназа. Ойонна, Франция, около 1910. Société Auguste Bonaz. Архив Музея гребней и пластмассообрабатывающей промышленности, Ойонна