Читать книгу - "Путь истины - Герхард Терстеген"

«Непрестанно помышляйте о том, что сей ваш дом и ваши сердца должны быть жилищем Всевышнего Бога. Господь Иисус Сам изволит быть вашим Предстоятелем и Пастырем, а Его святые ангелы – сообитать вместе с вами… Вы призваны к тому, чтобы поистине оставить мир сей и дух его, непрестанно умирать для вашей падшей природы и всей вашей самолюбивой жизни и день и ночь обращаться с Богом в сердце посредством делания истинной молитвы. Смотрите же, какое святое и блаженное призвание! Ему предавайте себя от всей души и с великою верностью. Вот ваша цель – пусть сие будет и вашим постоянным делом. С этим да соразмеряется всё прочее, что только есть в вашей жизни»^[32].

Терстеген не дал братии никакой внешней регламентации; весь текст его «устава» говорит исключительно о внутренних состояниях – молитве, богообщении, безмолвии, смирении друг перед другом. Первоначально это приводило к затруднениям и даже нестроениям в жизни братства: падшая человеческая природа нуждается в более определённых внешних рамках. Терстеген писал, и сам часто приезжал в Оттербек (Хайлигенхаус располагается по соседству с Мюльхаймом), чтобы увещевать братьев и располагать их к взаимной любви. В последующие годы жизнь в общине, судя по всему, протекала более или менее ровно^[33].

* * *

В 1733 году Терстеген издал первый том своего самого объёмного труда – «Избранные жизнеописания святых душ». Работе над этим сочинением автор посвятил более двадцати лет; третий, последний том «Жизнеописаний» вышел в 1754 году. Трёхтомник включает в себя 26 подробных и ещё несколько кратких биографий подвижников благочестия и некоторых канонизированных святых Римо-Католической Церкви. При работе над своим сочинением Терстеген использовал последние научные достижения в области филологии, источниковедения и т. п.^[34].

Выход в свет этого труда Терстегена вызвал непонимание и споры. Автора обвинили к симпатии к католицизму и даже в том, что он подспудно побуждает своих протестантских читателей переходить в Римскую Церковь. Терстеген был вынужден оправдываться. В предисловии к третьему тому «Жизнеописаний» он пишет: «Составляя сии жизнеописания, я вовсе не имел в виду дать кому-либо повод переходить в Римо-Католическую Церковь: я сам протестант и остаюсь им. Я восхваляю на этих страницах святость описываемых мною душ, а не ту религию, к которой они принадлежали по имени»^[35]. Терстеген подчёркивает, что он вовсе не собирается спорить о догматах, обрядах и прочих внешних церковных вещах; его цель – дать людям, ищущим внутренней жизни во Христе, образцы и примеры такой жизни. А если эти образцы обретаются среди католиков, а не протестантов – тем стыднее должно быть протестантам^[36]. Впрочем, Терстеген, составляя «Жизнеописания», всё же так или иначе приспосабливал материал для протестантского восприятия^[37].

Появление такого неожиданного сочинения из-под пера протестантского автора позволяет правильнее понять духовный облик Герхарда Терстегена и его место в церковной истории. На первый взгляд может показаться, что Терстеген – какой-то необыкновенный самородок, удивительный и уникальный элемент в церковной жизни своего времени, во многом чуждый ей. Может создаться впечатление, что в немецкую Реформатскую Церковь XVIII века каким-то чудом был занесён египетский пустынник первых веков христианства. Но если посмотреть более внимательно, то обнаружится, что Терстеген, наоборот, был вполне традиционен (конечно, здесь имеются в виду традиции Западной Церкви). Несомненно, религиозно он был гениально одарён; но проявилось это не в какой-то необычности или «особости», ломающей существующие формы, а в том, что Терстеген как бы «подытожил» всю свою духовную эпоху, дав в себе самом великолепный и высший образец того, на что она была способна. В этом смысле его с полным правом можно сравнить с другим таким же «завершителем» и «подытоживателем» эпохи в области духовной культуры и музыкального искусства – Иоганном Себастьяном Бахом. Да они и были современниками.

Мы уже отметили «традиционность» и в случае с написанием письма своей кровью, и в безбрачии Терстегена. И в работе над «Жизнеописаниями» он также следовал традиции. Ещё Готфрид Арнольд рассматривал церковную историю как жизнь святых, и много писал об этом в своих исторических трудах^[38]. Почти полное безразличие к вопросам догматики, каноники и литургики, когда всё внимание обращается на необходимость внутреннего освящения, нового рождения свыше, духовно-молитвенного делания – одна из исконных черт пиетизма, которую ярко воплощал Терстеген во всех своих сочинениях. Отсюда же проистекает и экклезиология Терстегена – тоже вполне традиционная: изложение её сути можно найти уже у Валентина Вайгеля^[39]. Приведём обширную цитату из вайгелевской книги «О жизни Христовой» (1578):

«Есть две церкви на земле: человеческая церковь, которая собирается и защищается учениями и силами человеческими, и Божия Церковь, собираемая и управляемая Духом Святым… Церковь Божия есть невидимое собрание всех верующих всего мира, объединённых единством духа и союзом любви и мира. Сия Церковь основана на незыблемом краеугольном Камне, Иисусе Христе, и существует она не в той или иной стране и не в определённом месте, но по всей земле, потому что члены её находятся среди всех народов, языков, племён и сообществ. Сия Церковь невидима, на неё нельзя указать пальцем. Её члены познаю́тся по любви и по жизни Христовой – не по внешнему слышанию или по участию в Таинствах. Христос говорит: По тому узна́ют все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 35) – а не по Таинствам или по внешнему согласию мира сего, когда все стремятся внутри своих сообществ быть едиными в учении и пребывают единодушными во лжи. – Человеческая же церковь есть видимое собрание тех, кто слушает проповеди, ходит к исповеди, приобщается Таинству Вечери; она разделена на многие части, её можно назвать “многоголовой церковью”, где каждое сообщество в своём определённом месте имеет своё учение, своего главу и учителей, и каждое сообщество думает про себя, что оно-то одно и есть Святая Кафолическая Церковь… Поскольку же Святая Вселенская Церковь, собранная в вере и любви, невидима, управляется не каким бы то ни было человеком, но Святым Духом, и не располагается в каком-то определённом месте, то из этого с необходимостью следует, что её члены рассеяны среди всех племён, народов, языков и сообществ как пшеница среди плевелов. Отсюда вытекает, что не должно отвергать целиком ту или иную часть человеческой церкви, ибо и среди лютеран Бог имеет Своих, и среди папистов есть истинно верующие, и среди цвинглиан, etc., также и среди всех народов. К тому же верующие суть христиане по внутреннему человеку, а не по внешнему; напротив, принадлежащие человеческой церкви являются христианами по внешнему человеку, а не по внутреннему»^[40].