Читать книгу - "Тысячеликий герой - Джозеф Кэмпбелл"

«Синто», или «путь Богов», – это древний свод верований японцев, который в отличие от буддизма представляет собой культ верований в жизнь и ее хранителей (духов, силу предков, героев, Божественного правителя, ныне здравствующих родителей и ныне живущих детей верующего), а не в божеств, которые освобождают человека от постоянного замкнутого круга последовательных перерождений (Бодхисаттв и Будд). Молитва синтоистским богам заключается в сохранении чистоты душевной: «Что такое очищение? Это не просто омовение тела святой водой. Это следование по верному и высоко нравственному пути».^[318] «Божеству угодны добродетель и искренность, а не богатые подношения».^[319]

Аматерасу, богиня-прародительница, это главное божество в народном пантеоне, но она всего лишь высшее проявление невидимого, трансцендентного, но при этом имманентного, универсального Бога: «Восемьсот мириад богов – это всего лишь различные воплощения одного и того же божества, Кунитокотачи-но-Ками, Вечного Божественного Бытия Земли, Великого Единства Всех Вещей во Вселенной, Изначального Бытия Рая и Земли, вечно существующих от начала до конца света.^[320] «Какому божеству поклоняется Аматерасу в уединении, пребывая на райской равнине? Она поклоняется своему Существу, заключенному внутри нее самой, воплощающему Божество, стремясь взрастить в себе божественную сущность путем сохранения внутренней чистоты и так воссоединиться с Ним.^[321]

Поскольку божество имманентно присутствует во всем сущем, все существующие вещи – святые, даже в горшки и кастрюли на кухне императора: вот что такое Синто, «путь Богов». Император находится на самом верху иерархии и потому заслуживает высочайших почестей, но такое же благоговение должно испытывать перед всем сущим, всеми окружающими нас вещами. «Божество, внушающее благоговение, проявляет себя даже в маленьком листочке на дереве и стебельке травы».^[322] Поклонение Синто заключается в том, чтобы благоговейно относиться ко всем окружающим нас вещам, а Чистота заключается в том, чтобы поддерживать нравственное начало в себе самих, следовать высшему примеру божественного молитвенного почитания Божества в себе, как это делает богиня Аматерасу. «Господь видит все невидимое в тишине, сердце человека искренне возвышается от Земли (из стихов императора Мейдзи)».^[323]

Эта легенда рассказывает о том, как тот, кого пытались спасти, вовсе не желал этого. Бог буги Сусаноо, брат Аматэрасу, разбушевался. И, несмотря на ее безграничное терпение, попытки утихомирить его не увенчались успехом, он все бесчинствовал на ее рисовых полях и крушил все вокруг. Она окончательно оскорбилась, когда он проломил дыру в крыше ее ткацкой комнаты и сбросил вниз «небесного пегого коня, предварительно содрав с него шкуру», при виде его все богини, что деловито ткали волшебные одежды богам, так перепугались, что умерли от страха.

Аматэрасу, пришедшая в ужас от этого зрелища, удалилась в свою небесную пещеру, закрыла за собой дверь и заперлась там. Это был ужасный поступок, ибо исчезновение солнца в конце концов означало бы конец вселенной, которая только-только зарождалась. С исчезновением Аматэрасу вся равнина верхних небес и вся срединная земля тростниковых полей погрузились во мрак. По всему миру разбушевались злые духи, появились многочисленные предвестники беды, голоса мириад богов были подобны мухам, роящимся во время пятой луны.

И вот восемь миллионов богов собрались на божественный совет в русле небесной реки и попросили одного из них, бога по имени Мысль-Несущий, придумать план. В результате их совещания было изготовлено множество вещей божественной силы, среди них зеркало, меч и ткани для подношения. Было установлено огромное дерево, украшенное драгоценностями, были доставлены петухи, которые могли непрестанно петь, были зажжены большие костры, было устроено великое празднество. Зеркало высотой восемь футов привязали к средним ветвям дерева. А юная богиня по имени Удзуме исполняла веселый, шумный танец. Восемь миллионов богов так развлекались, что их смех заполнил воздух, а равнина высоких небес сотрясалась.

Богиня солнца услышала в своей пещере этот веселый шум и очень удивилась. Ей захотелось узнать, что же там происходит. Слегка приоткрыв дверь своего небесного каменного жилища, она так заговорила изнутри: «Я думала, что после моего ухода равнина небес погрузится во тьму, равно как и тростниковые равнины срединной земли: отчего же тогда веселится Удзуме и смеются с ней все восемь миллионов богов?» Тогда заговорила Удзуме, молвив: «Мы радуемся и довольны, потому что есть божество более яркое, чем ты, августейшая». Пока она говорила это, двое из богов вынесли вперед зеркало и почтительно показали его богине Солнца Аматэрасу; а она так удивилась, что не заметила, как вышла из пещеры и уставилась в зеркало. Могучий бог схватил ее за божественную руку и вытащил наружу; в это время другой бог протянул через вход позади нее соломенную веревку (называемую сименава – shimenawa) и промолвил: «Ты не должна возвращаться дальше веревки!» После чего и равнина верхних небес и тростниковые равнины срединной земли снова озарились светом.^[324] Теперь солнце каждую ночь на некоторое время может уходить – как и сама жизнь – в освежающий сон; но великая веревка сименава не допускала того, чтобы оно исчезло на долгое время.

Ил. 48. Аматэрасу выходит из пещеры (ксилография). Япония, 1860 г.

Богиня, а не Бог Солнца, это ценная деталь, дошедшая до нашего времени из архаического, по-видимому, когда-то широко распространенного мифологического контекста. Великое материнское божество Южной Аравии является женщиной-солнцем Илат. На немецком слово солнце (die Sonne) женского рода. По всей Сибири и в Северной Америке в разных местах сохранились рассказы о женщине-солнце. И в сказке о Красной Шапочке, которая была съедена волком, но вызволена из его брюха охотником, мы можем видеть отдаленные отголоски того же приключения, что произошло с Аматэрасу. Такие следы сохранились во многих странах; но только в Японии некогда великая мифология все еще имеет большое значение в культуре; ибо Микадо – прямой потомок внука Аматэрасу, а она почитается как одно из верховных божеств национальной традиции Синто и как предок императорской семьи. В ее приключении ощущается иное отношение к миру, чем в более известных сейчас мифологиях солнечного бога: в нем мы чувствуем нежность к этому чудесному дару света, сердечную благодарность за то, что мы можем видеть мир вокруг нас – то, что раньше, должно быть, было характерной чертой религий разных народов.