Читать книгу - "Массовое процветание. Как низовые инновации стали источником рабочих мест, новых возможностей и изменений - Эдмунд Фелпс"

Италию можно считать первой страной, построившей экономику по корпоративистским лекалам. Бенито Муссолини, родившийся в 1883 году (как Шумпетер и Кейнс) в бедной семье из провинции Форли, стал самым яростным защитником корпоративистской экономики в Италии, а потом и ее главным руководителем. Поработав недолго школьным учителем, он стал политическим журналистом и выпускал марксистский еженедельник Avanti!. Решив, что частная собственность на предприятия может послужить экономической эффективности лучше, чем рабочая собственность или рабочий контроль, накануне Первой мировой войны он порвал с социалистами и основал ежедневную газету Il Popolo d’Italia, ставшую его личным рупором. Италии, которая закончила тяжелую битву с Австрией в Первой мировой войне, не получив никакого вознаграждения, нужен был лидер, который дал бы стране надежду, что она может играть более важную роль в мире. Муссолини, сильный оратор и хитрый тактик, прекрасно подходил для этого. Он смог перетянуть на свою сторону большинство корпоративистов и многих из своих прежних союзников-социалистов, став в итоге лидером Фашистской партии. Быстро завоевав народную поддержку, он был избран депутатом парламента в 1920 году, организовал в начале 1922 года марш на Рим и вскоре после этого указом короля Виктора Эммануила III был назначен премьер-министром. В 1925 году Муссолини урезал полномочия парламента, став диктатором. В Италии, как и в других европейских странах тех времен, не было конституции, и потому эти нововведения не встретили отпора со стороны судебной власти^[113].

В эти годы программа Муссолини была критичной по отношению к итальянскому капитализму. В «Манифесте фашизма» (1919) содержалось требование ввести значительный налог на капитал, включить рабочих в управление компаниями и принять закон о минимальном размере оплаты труда. Большое внимание уделялось производительности. Когда сформировалось правительство Муссолини, оно вскоре взяло курс на восстановление экономического роста. Однако предпринятые шаги привели к новому крутому повороту в мышлении Муссолини.

Его правительство полагало, что Британия и Америка уже обозначили путь к столетнему росту — либерализм XIX века. Муссолини отозвал большую часть социалистических законов, принятых в прошлое десятилетие. Государственная собственность на страховые компании была аннулирована в 1923 году, а на телефонную сеть — в 1925 году. Также в 1925 году он урезал права профсоюзов, которые тогда укрепились благодаря социалистам, и решил освободить от налогов иностранные инвестиции в Италию, а также заключить некоторые торговые соглашения. Правительство оказало в 1926 году финансовую помощь некоторым банкам, пострадавшим от спекулятивной атаки на итальянскую валюту, — тут мы видим сходство с сегодняшними муками капитализма. В конечном счете итальянский эксперимент с космополитическим меркантилистским капитализмом не смог породить заметного экономического роста и не сумел защитить население от серьезной рецессии.

К тому времени представления Муссолини сложились в некую концепцию корпоративистской экономики. Теперь Муссолини стремился не просто к увеличению темпов роста. Его целью стала радикальная модернизация итальянской экономики путем фундаментальной перестройки итальянских институтов, ценностей и убеждений. Муссолини не скрывал своей неприязни как к «суперкапитализму» с его массовым производством однородных потребительских товаров, так и к социалистическому картельному или монопольному капитализму, утрачивающему искру инновационности и усиливающему бюрократизацию. Несомненно, его недовольство капитализмом было вполне реальным, хотя он и не был философом корпоративизма (эта роль выпала Джованни Джентиле, который позднее написал за него «Доктрину фашизма», опубликованную в 1932 году). Не будучи корпоративистским философом, Муссолини все же стал строителем корпоративистской экономики. И построенная им система не имела ничего общего с современным капитализмом.

Архитектура корпоративистской экономики изложена в его собственных публикациях^[114]. Молекулами институциональной схемы стали так называемые корпорации (corporazioni). В промышленной классификации в итоге набралось 22 категории, например зерновые культуры, текстиль, сталь, гостиницы, искусства и кредит. Каждая из этих corporazioni в соответствии с законами о профсоюзах 1926 года («законами Рокко») должна была иметь одну ассоциацию работодателей (Associazione) и один профсоюз (Sindicato):