Читать книгу - "Прогулка по лесам - Билл Брайсон"

В 1983 году, прогуливаясь по холмам Беркшир вблизи Аппалачской тропы в штате Массачусетс, один человек увидел (или утверждает, что увидел) горного льва, пересекшего его путь. Это было очень пугающе и достаточно странно, так как никто до него не видел горных львов на северо-востоке США с 1901 года, когда последний из них был застрелен в штате Нью-Йорк.

Но вскоре люди начали обнаруживать их на всей территории Новой Англии. На одной из пустынных дорог Вермонта мужчина заметил двух львят, резвящихся у обочины. Пара путешественников увидела львицу с двумя детенышами на поле в Нью-Гэмпшире. Каждый год появлялось полдюжины новых подобных случаев, при этом все заявления были достаточно достоверными. Поздней зимой 1994 года вермонтский фермер совершал обход своих территорий, взяв с собой немного корма для птиц, когда увидел трех горных львов всего в двух десятках метров от себя. Он простоял в страхе минуту или две, ведь горные львы известны своей стремительностью и жестокостью, а здесь их было сразу трое, и все они внимательно глядели на него. Затем фермер бросился к телефону и позвонил специалисту по дикой природе штата. К тому времени, когда тот прибыл на место, животные уже скрылись, но он нашел свежий помет, который аккуратно собрал в пакет и отправил в лабораторию, занимающуюся живностью, обитающей в водоемах и в лесах США. Результат анализов показал, что это действительно был помет Felis concor, то есть настоящего восточного горного льва, который также известен под именами пантеры, пумы, рыси или, как в Новой Англии, кугуара.

Все это сильно меня интересовало, ведь я путешествовал рядом с тем местом, где впервые обнаружили представителя этого вида. Я вернулся на тропу с новым запалом и с новым планом. Я приготовился пройтись по Новой Англии или хотя бы по той ее части, которую успею пересечь до встречи с Кацем через семь недель, с которым мы собирались отправиться в Стомильную даль штата Мэн. В Новой Англии находилось почти 1200 км великолепной горной Аппалачской тропы – где-то треть всего пути, с которой мне предстояло повозиться до самого августа. Итак, моей послушной женушке пришлось отвезти меня к юго-западной части Массачусетса и высадить около Стокбриджа, чтобы я смог совершить трехдневный поход по Беркширским холмам. Таким образом, в жаркое утро середины июня я в поту поднимался по крутому, но скромному возвышению под названием Гора Бекет. Меня окружало облако черных мушек, совсем не реагировавших на репеллент. Время от времени я нащупывал в кармане свой нож, чтобы убедиться, что он был на месте.

На самом деле я не ожидал встретить здесь горного льва, но лишь за день до выхода прочел статью в газете Boston Globe. Там говорилось, что западные горные львы, которые теперь уже несомненно не считались вымершими, недавно принялись выслеживать в лесах Калифорнии туристов и нападать на них. Они настигли даже беднягу, жарившего себе барбекю в фартуке и смешной поварской шапке. Я воспринял это как дурной знак.

Тот факт, что горные львы выжили незамеченными в Новой Англии, не был за пределами постижимого. Рыси, намного меньшие по размеру, существуют здесь в достаточно большом количестве, но они настолько скромны и скрытны, что вы и не догадаетесь об их присутствии. Многие егери работают в лесу всю свою жизнь, так и не повидав ни единой особи. И в восточных лесах уж точно найдется достаточно места для того, чтобы большие кошки гуляли сами по себе. Только в Массачусетсе лесная территория занимает 250 тысяч акров, еще 100 тысяч имеется в Беркшире. От того места, где я находился, если запастись терпением и близким к бесконечности количеством упаковок макарон, можно дойти прямо до Кейп-Чайдли в северном Квебеке, который находится в 2900 км и расположен на берегу ледяного Лабрадорского моря. При этом вы ни разу не выйдете из-под сени деревьев. И все же мне казалось невероятным, что большие кошки могли выжить в достаточном числе, чтобы расплодиться не просто в одном районе, но по всей Новой Англии, и избегать контакта с человеком на протяжении десятилетий. Но как ни крути, мне пришлось признать, что где-то в лесу бродят какие-то звери. И кто бы это ни был, его помет, который я обнаружил, был подозрительно похож на дерьмо горного льва.

Самое убедительное объяснение случившемуся состояло в том, что все львы, если это были львы, которые бродили сейчас по лесам, являлись выпущенными на волю домашними животными, купленными в спешке богачами, которые быстро об этом пожалели. Если я умру от клыков животного с ошейником от блох и медицинской карточкой, оставшейся у ветеринара, то это будет полностью в моем стиле. Я представил, что лежу на спине, пока меня терзают чьи-то когти, и читаю на бирке, болтающейся на ошейнике, примерно следующее: «Меня зовут Мистер Боджанглс. Если вы нашли меня, позвоните, пожалуйста, Тане и Гасу по номеру 924–4667».

Как все большие животные и множество мелких, восточные горные львы подверглись уничтожению, так как считались лишь проблемой на пути человека. До сороковых годов XX века во многих восточных штатах проводилась так называемая «кампания по борьбе с вредителями», которой чаще всего управлял какой-нибудь «Отдел по сохранению природы» и в ходе которой охотники поощрялись за каждого убитого хищника, которыми считались практически все лесные существа – совы, соколы, зимородки, орлы и почти все виды крупных млекопитающих. В Западной Вирджинии ежегодная стипендия присуждалась студенту, прикончившему самое большое количество животных; в других штатах можно было свободно торговать своей добычей и получать за нее денежное вознаграждение. В этом деле практически отсутствовала какая-либо рациональность. Однажды только за один год в Пенсильвании было уничтожено 130 тысяч сов и ястребов, что в пересчете на деньги составило 90 тысяч долларов, необходимых, чтобы покрыть «страшный» убыток в 1875 долларов, нанесенный этими животными местным скотоводам (все-таки не часто случается так, что сова уносит целую корову).