Читать книгу - "Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм - Майкл Бенсон"

В Цейлонском астрономическом союзе дела шли плохо. На встрече 19 марта 1964 года Хершель Гунавардене отозвался, скажем так, не совсем одобрительно о работе, сделанной Чандрой Де Силвой, – за бесплатно, представьте себе – над составлением ежеквартального бюллетеня и приданием ему приемлемой для публикации формы. Прежде всего, он дал лишь часть нужных для распечатки бюллетеней страниц – точное число страниц было предметом достаточно горячих дебатов – из-за этого Гарри Перейра, вице-президент совета, мог выпустить лишь 35 копий или вроде того. Это, конечно, было проблемой: 80 было приемлемым числом копий, такое количество установили и ратифицировали на встречах совета. Хершель позволял себе использовать в речи оскорбления; по его словам выходило, что Гарри был предоставлен полный набор листов, а значит, недостающая часть была утеряна по вине Перейра: либо он пошел в какую-то некачественную типографию, в которой работали лишь любители, потерявшие остальные копии из-за какой-то ошибки, либо недостача случилась посредством другой траты, известной лишь самому Гарри.

Со своей стороны Гарри имел совершенно другое понимание событий. Потеря составляла не более, скажем, 15 %, но уж точно не 50 % из 25 листов протокола, который якобы целиком предоставил Хершель. Кроме того, в типографии совершенно определенно сказали, что они не получили все 500 листов; видимо, упаковка была повреждена. С точки зрения Гарри, по этим и другим причинам было очевидно, что Хершель – не самый подходящий человек на должность счетовода в фонды ассоциации, и что его поведение в попытке свалить вину на Гарри и Чандру – цитируя Гарри – «совсем дикое, безответственное и в крайней степени неприятное».

На этом все не кончилось. Долгое время Хершель не мог зачитать протокол собрания совета, для отговорок нужна была публика. Вероятнее всего, с точки зрение Перейры, он не удосужился защитить их интересы в первую очередь. И Гарри не мог не отметить, что относительно роли Хершеля в производстве бюллетеней – очевидна, очень сомнительной роли – он видит, что Хершель пытается увеличить высокую оценку своего собственного Буклета по сборке телескопа! Очевидно, это было нарушением прав законодательного органа, по меньшей мере. Опять цитируя Перейру: «Хершель по-прежнему не достиг масштаба Артура Кларка, так как считает, что может использовать Ассоциацию как платформу для собственной выгоды или славы, и, если он еще не получил согласие Ассоциации, его поведение можно считать предосудительным».

Если мы к этому еще добавим постоянные вспыльчивые перебивания Хершелем Перейры – который, в конце концов, являлся вице-президентом и поэтому имел полное право занимать кресло президента в его отсутствие – ситуация была просто-напросто невыносимой. И Перейра, с оговоркой, что он ни коим образом не признает свою личную вину, посчитал необходимым вложить сумму в пять цейлонских рупий, которые он счел примерной стоимостью пропавшей части листов, о которой шла речь. В любом случае, он является – если снова его процитировать – мягко говоря, псевдо вице-президентом в фальшивом совете, и поэтому он немедленно снимает с себя полномочия.

Президент Цейлонской астрономической ассоциации Артур Ч. Кларк откинулся на спинку своего кресла и позволил себе тихо вздохнуть. Он лишь мельком взглянул на письмо – в ожидании сегодняшней почты, Кларк просматривал письма, пришедшие накануне, – но прочитанного было достаточно, чтобы, сидя за своим столом на Грегорис Роад, позволить себе рассеянные размышления по поводу разницы между межличностной политикой в Британском межпланетном обществе – председателем которого он был дважды в 1946 и 1953 – и в этой Ассоциации в портовом городе Коломбо.

Конечно, были и формальные различия. Процесс подготовки его журнала к печати временами приводил к определенной напряженности и недопониманию. Но, если только он не позволяет ностальгии изменять его память, размолвки в БМО были менее озлобленными, менее отравляюще заговорщическими – они были больше похожи на соперничество парламентариев со всеми этими «Точно! Точно!» и толикой сарказма – совсем не такими, как на этом острове в форме слезы, подвешенном в устье Бенгальского залива.

Кларк вспомнил, как правил свое эссе «Космический корабль бросает вызов», впервые прочтенное на лекции в Техническом колледже Святого Мартина на Черинг Кросс Роуд осенью 1946 года, а затем опубликованное в одном из первых послевоенных изданий журнала Британского межпланетного общества. Он сократил его после того, как его аккуратно перепечатала Дот, затем он лично отнес его первому редактору Филу Клеатору, с которым он всегда встречался с глазу на глаз. Как обычно, первая жена его брата проделала замечательную работу, идеально отпечатав его небрежные каракули – благодаря этому эссе Кларку удалось получить место на телевидении, и до сих пор, перечитывая фрагменты того самого, некогда набранного женой его брата текста, он ощущал немалую степень гордости. Это действительно принесло ему успех, а после стало чем-то вроде девиза или манифеста Космической эры, тогда еще только умозрительного: