Читать книгу - "Смерти нет, я знаю! Правдивая история о том, что нас ждет за последней чертой - Лаура Лейн Джексон"

У Деды была лейкемия.

Через три недели его не стало.

Когда мама отвела меня в сторонку и сообщила, что дедушка скончался, меня затопили самые разные чувства – потрясение, замешательство, ярость, нежелание верить, скорбь. И сильное, ужасное чувство, что Деды мне уже не хватает.

Но, что хуже всего, меня терзало просто невыносимое чувство вины. Потому что, едва мама сказала мне, что дедушки не стало, как я совершенно отчетливо поняла, почему в тот летний день на меня накатила такая паника и я так отчаянно рвалась увидеться с ним.

Мне необходимо было увидеться с Дедой, потому что я заранее знала, что он скоро умрет.

Конечно, по-настоящему знать я ничего не могла – я ведь даже не знала, что Деда был болен. Но тем не менее я каким-то образом чуяла, что он скоро умрет, иначе почему я вдруг потребовала у мамы, чтобы она взяла меня с собой в гости к дедушке?

Однако, если я заранее предчувствовала опасность, почему я промолчала о своих предчувствиях, почему ничего не сказала Деде, маме или даже самой себе? У меня было лишь неопределенное предчувствие, смутное знание, но не четкая мысль, которая бы формулировалась в слова «дедушка скоро умрет», и я поехала к нему в гости, подгоняемая этим смутным предчувствием, толком не понимая, почему эта встреча с Дедой будет последней. Каким-то образом я понимала, что мы больше не увидимся, но причин не знала. То есть все, что у меня было, – это твердая уверенность и предчувствие.

И какой же был смысл и прок в этом знании? Зачем мне знание, если я не могу его истолковать или что-то предпринять? Единственное, что принесло мне это знание, – это уверенность в скорой смерти дедушки. От этого у меня возникло ощущение, будто между мной и жестокими силами, забравшими дедушкину жизнь, есть какая-то связь. И поэтому я ощущала себя виноватой – ведь дедушку я очень любила.

Кроме того, из-за этой истории мне стало казаться, будто со мной что-то неладно. Хотя я была маленькой, я знала, что человеку не полагается нутром чуять чью-то грядущую и неизбежную смерть. Такое чутье – нечто ненормальное. Я никогда не сталкивалась с теми, кто обладает подобной способностью, и теперь, обнаружив ее у себя, никак не могла разобраться, что со мной творится. Я понимала лишь одно: знать, что кто-то умрет, – это ужасно тяжело и страшно.

Итак, в возрасте одиннадцати лет я поверила, что я ненормальная.

Нет, даже хуже: я решила, будто я проклята.

* * *

Неделю спустя мне приснился сон.

Мне снилось, что я уже взрослая, мне целых двадцать лет или даже больше, и я стала актрисой. Живу будто бы в Австралии. Во сне я была в длинном цветастом платье в стиле 1920-х годов и чувствовала себя в нем красавицей. А потом меня вдруг начала терзать тревога за мою семью – тех же родителей, брата и сестру, которые у меня есть наяву. Тревога так сильна, что у меня перехватывает дыхание и я падаю на пол. Я понимаю, что у меня сердечный приступ и что я вот-вот умру.

Но даже в это мгновение я не проснулась. Сон продолжался. Я чувствовала, что покидаю свое физическое тело и превращаюсь в сознание, которое свободно парит в пространстве, и в таком виде я наблюдаю все вокруг, как могла и при жизни. Потом я увидела свою семью – они собрались в той комнате, где я рухнула с сердечным приступом, столпились вокруг моего тела, и все рыдали и скорбели. Их горе меня так расстроило, что я попыталась как-то достучаться до них и крикнула: «Не расстраивайтесь, я жива! Смерти нет!» Но меня никто не услышал. Все продолжали рыдать и печалиться. И я постепенно уплывала от них, словно воздушный шарик, веревочку которого выпустил ребенок. Я поднималась все выше и выше, во тьму, но это была не страшная темнота – мирная, приветливая, – и меня охватило чувство глубокого покоя и довольства.

В этот миг я поняла, что вовсе не покидаю свою семью и дом. Наоборот, какая-то сила увлекает меня все ближе к ним. И именно тогда моему взору предстало невероятное зрелище.

Я увидела Деду.

Он был рядом со мной, я явственно ощущала его присутствие, хотя он был рядом со мной не в телесном обличье, а в духовном, – но этот прекрасный, добрый дух ни с кем нельзя было перепутать, им мог быть только мой Деда. Его присутствие наполнило меня умиротворением и покоем, обволокло любовью и счастьем, и вся моя скорбь, вызванная смертью Деды, мгновенно прошла. Я ощущала лишь огромную горячую любовь и радость и еще чувствовала, что все стало так, как и должно быть, и утешилась. Мы с Дедой уже двинулись было в путь к нашему новому дому, где нам и полагалось находиться, и тут у меня возникло ощущение, будто что-то закрылось, будто затворились какие-то врата.

На этом я и проснулась.

Я пробудилась с лицом, мокрым от слез, и поняла, что во сне плакала. Но плакала не от тоски и печали, а от счастья. Я плакала потому, что мне удалось повидаться с дедушкой Вилли! И, помимо этого, я была под сильнейшим впечатлением от того, что побывала там, куда дедушка попал после смерти. Я не знала, что это за место, но поняла, насколько оно прекрасно, и убедилась, что дедушке там хорошо. Место это было радостным, напоенным счастьем и покоем, совершенно чудесным! Я долго лежала в постели и плакала, и была благодарна за свой сон – как будто кто-то показал мне, что больше не надо бояться смерти, потому что смерть – это вовсе не разлука с близкими. Ушедшие все равно остаются живыми, все равно существуют в нашей жизни! Просто они утрачивают свое физическое тело. А их любовь к нам и наша любовь к ним не исчезают, они продолжают согревать нас!

Такие люди, как мой Деда, не исчезают бесследно – они остаются с нами, и у них после смерти все хорошо.

Итак, мне открылась величайшая тайна на свете: что происходит с нами после смерти.

* * *

Напомню еще раз: мне тогда было всего одиннадцать лет. Поэтому, увидев потрясающий сон и пережив озарение, головой я мало что поняла. Я была еще совсем ребенком и ничего не сумела для себя сформулировать отчетливо. Что было в моем распоряжении? Странный приступ паники, который приключился со мной летним днем в домашнем бассейне, посещение Деды, а потом этот удивительный сон. Этих аргументов было явно мало.

Лишь много-много лет спустя у меня накопилось достаточно опыта и мудрости, чтобы понять, какую роль в моей жизни сыграл уход Деды и события, связанные с ним, – и приступ паники, и сон.

Так или иначе, а в одиннадцать лет я впервые соприкоснулась с Той Стороной. То, что я ощутила тогда в бассейне, было началом путешествия дедушкиной души на Ту Сторону. Я так любила Деду и была так тесно с ним связана, что буквально ощутила, как его душа резко ринулась вперед, к границе между нашим миром и Той Стороной.

А сон? Сон представлял собой нечто вроде урока: Та Сторона учила меня, как кататься на велосипеде.

При чем тут велосипед? Сейчас объясню.

Вы помните, как в детстве учились кататься на велосипеде? Когда садишься на велосипед впервые, то тебе страшно – во всяком случае, мне было страшно. Боишься упасть и не веришь, что сумеешь удержать велосипед в равновесии. Но потом, после того как некоторое время шатаешься и виляешь, вдруг начинаешь катить без усилий. Велосипед не падает. И, еще не успев опомниться, ты уже мчишься, ты летишь как птица!