Читать книгу - "Черный конверт пуст… Как обрести истинную силу и тайные знания - Дмитрий Чарков"

– А вы попробуйте! Начнем с того – как давно вы обладаете, по вашим словам, такими способностями?

– Я в прошлом профессиональный скейтбордист.

– О как.

– Да. В один день случилась… случилось то, чего, наверно, подсознательно всегда опасаются родные экстремалов, – после очередного трюка я неудачно приземлился и ударился затылком об лед.

– А шлем? Вы были без шлема? – Сафронов удивленно поднял рыжие брови.

– В шлеме, конечно. В этом, видимо, и была задумка… провидения, что ли – так скажем. Шлем не должен был отстегнуться – иначе зачем он нужен, верно? – но он каким-то образом слетел во время падения, буквально за долю секунды до того, как лед встретился с моим затылком.

Мой тезка, наконец, проявил первые признаки скептицизма. Конечно, он не сомневался в том, что я говорю правду. Только я начал подозревать, что правда как-то банально не вписывалась в некий формат. Хотя и я сам с некоторых пор не совсем вписываюсь в общепринятый формат, чего уж греха таить. И ведь далеко не моя вина в том, что такие вот «неформалы» появляются в результате повально таких вот «банальных» ситуаций: кого-то молнией шарахнуло, кто-то под водой не по своей воле лишние две минуты провел, а некоторые с балкона упали, застряв в нужный момент среди ветвей… А моей «причинной стихией» оказалась вода – в твердом ее состоянии, очень твердом. Не снег, не пар, не жидкость. Таком твердом, что оно вышибло из меня дух на несколько недель: я пережил клиническую смерть.

Я рассказал об этом на площадке. Но интерес вызвали мои вепсовские корни – это уже что-то, это действительно не так банально, и это уже интрига. И для меня самого, кстати сказать, тоже: в роду было много знахарей и целителей, но сам я как-то несерьезно к этому относился до определенного времени. Экстремальный спорт и знахарство – подумать только! И вот, в один момент ты весь такой спортивный и до конца верящий в свою счастливую звезду, вызывающий восторг публики немыслимыми финтами сальто-мортале в воздухе, а в следующий – ты просто овощ. Я не имею предубеждений против овощей и даже люблю их, поверьте, но вдруг оказаться в расцвете лет и сил в одной с ними категории никогда не являлось целью моего жизненного пути – факт.

Собственно, существовать в вегетативном состоянии на весь остаток своих дней было самым оптимистичным прогнозом врачей в моем случае. Меня уже мало кто воспринимал реальным жильцом и себе подобным в этом мире. Но высшие силы распорядились иначе: вдруг все вернулось в тот короткий миг между слетающим шлемом и твердостью льда, когда я только на уровне подсознания, должно быть, понял, что прошлое – навсегда в прошлом, а будущее настолько неопределенно, что даже не стоит загадывать. Этот самый миг, вероятно, и отпечатался в моей духовной матрице, да настолько прочно, что очнулся я именно в таком «подвешенном» состоянии, словно молот перед соприкосновением с наковальней.

Примечательно, что позже появилась аллегоричная ассоциация моего появления из Оттуда с… почтовым конвертом: скроили, слепили, приготовили для размещения в нем определенных мыслей и даже ценностей, с весьма конкретной перспективой отправить в относительно самостоятельное путешествие по каналам мощной и глобальной распределительной системы; клеить марки, штамповать, перетасовывать – это все да, прилагается к имиджу, так сказать, по мере транспортировки по сетям. Но сам момент моего «проявления» запомнился своей полной чернотой: это как фотографический негатив из папиного старенького фотика постепенно проявляется, по мере полоскания его не в чем-то, а непременно в позитиве. И красный растворяющий полумрак.

Представьте себе черный конверт с неким содержимым.

Только мой черный конверт тогда был совершенно пуст.

* * *

– Так, а что там насчет вашего происхождения вы говорили? – вернул меня в «правильное» русло беседы скептик.

– Вообще, я происхожу из рода вепсов…

После моего короткого экскурса в историю Сафронов также задался вопросом, почему я в себя, как в экстрасенса, не верю. Помню, я ответил тогда, что какая-то часть внутри меня сомневается.

Я слукавил тогда. Дело все в том, что я вообще не верил в подобные супервозможности и сверхспособности. Мои родители всегда занимались реальным ремеслом: отец, например – краснодеревщик, паркетных дел мастер; да и не только паркетных – вообще мастер на все руки, очень творческая личность. Я как-то взял в руки один из его брусочков и вдруг осознал, что этой деревяшке более пятисот лет и что это настоящее черное дерево. Это откровение мне ничего тогда не подсказало, кроме «очевидной реалии» в форме насмешливого внутреннего голоса Извечной Логики: «Ну и глупости ж тебе лезут в голову, братец!»

А тот брусочек был настоящий африканский эбен – древесина действительно уникальная, и я в этом убедился – в частности, и с той целью, чтобы уверить самого себя и того Извечного Логика внутри вепса, что глупости, оказываются, бывают разные, и в голову они не лезут просто так.

Кстати, Олега, прятавшегося в багажнике бежевого «Мерседеса», я потом встретил на финальной церемонии в особняке на Новой Басманной, энергетически вычислив среди массы гостей – я ведь считал его энергетику в багажнике, она была мне знакома уже, я ее описывал однажды на камеру. Но то ли камера оказалась тогда сломанной, то ли телеэфир не вынес моего откровения, но в итоге никто, кроме присутствовавших на испытании в ангаре, от меня об Олеге ничего толкового не услышал.

И выбрал-то я красный автомобиль, четвертый по порядку в левом ряду, как и положено – в том смысле, что мне же накануне явилось именно такое знание, а Кристина, моя супруга, с легкой руки накануне определила меня в экстрасенсы, и, как истинный экстрасенс, я должен был верить в свое вот такое видение. Логично же? Поэтому я искренне обрадовался, что красный багажник оказался пуст, – вот, получите, Кристина Евгеньевна, и никакой я не экстрасенс вовсе, и на этом мои мытарства на ТНТ в этом проекте закончатся: хватит позориться на всю страну. И забудем.