Читать книгу - "О бочках меда и ложках дегтя - Юрий Болдырев"

Можно предположить, и это наиболее вероятно, что мы имеем дело не столько с обманом нехорошим руководством банка добросовестного Правительства, сколько с одним из эпизодов сговора между руководителями государства и руководителями/собственниками банков. Но доказать это ( не в целом, системно, а по конкретному факту), провести необходимое уголовное расследование — никто и не пытался. Никто и не наказан. А недостающие средства так или иначе изъяты из нашего бюджета...

Конечно, подобные риски можно страховать. Но, во-первых, со страхованием есть свои проблемы. И, во-вторых, излишние риски и их страхование повышают стоимость товара или услуги и по всей цепочке влекут за собой рост издержек, снижение конкурентоспособности конечной продукции, а в масштабах всей экономики — и рост так называемой инфляции издержек.

А есть ли альтернатива? Являются ли эти риски и соответствующие экономические издержки неизбежными, или же их можно исключить или хотя бы минимизировать?

«НЕПОНЯТЛИВЫЙ» МИНФИН

В связи с этим вопросом вспоминается такой случай из моей практики. В конце лета 1998 года, сразу после дефолта, была создана комиссия Государственной Думы, Совета Федерации и Правительства по выработке первоочередных мер для вывода экономики страны из кризиса. Мне довелось участвовать в ее работе в качестве представителя Счетной палаты. Разработанный и внесенный на рассмотрение комиссии Правительством документ, естественно для таких случаев, отличался эклектичностью: в нем можно было найти мало связанные между собой, но вполне разумные слова обо всем, кроме того, как это можно реализовать. И, тем более, как реализовать это все вместе. Применительно же к финансовой системе удивляло еще и другое: во-первых, крайняя ограниченность набора предложений, во-вторых, формулировки, которые на простой русский язык можно перевести примерно так: «Сделать, чтобы все стало хорошо».

Оцените сами. В документе предлагалось, во-первых, укрепить доверие к рублю; во-вторых, минимизировать наличные денежные расчеты, переведя их преимущественно в безналичную форму. И это — в числе «первоочередных» мер сразу после дефолта, когда доверие и к рублю, и к банкам, через которые только и возможно проведение безналичных расчетов, — практически нулевое. И без каких-либо намеков на то, каким же чудесным образом этой идиллии возможно достичь хотя бы в долгосрочной перспективе...

В связи с этим в ходе обсуждения мною было внесено предложение.

Во-первых, зафиксировать в документе суть проблем, а не их следствия. Так, не в недоверии к рублю главная проблема, а в отсутствии механизмов, гарантирующих устойчивость рубля. Именно это ведь и продемонстрировал дефолт (о сути этих механизмов мы говорили в этой книге выше — см. о нашем Центробанке; а также еще будем говорить в части, посвященной рынку ценных бумаг, в том числе размещению Правительством государственных долговых обязательств — см. главу «Большая российская игра в наперстки»). И не в том проблема, что еще не все платежи переведены в безналичную форму. Проблема — в отсутствии системы гарантированного проведения безналичных платежей, причем применительно даже к тем платежам, которые организации и граждане уже готовы осуществлять в безналичной форме.

Во-вторых, раз уж так получается, что нынешняя наша частная банковская система не может обеспечить надежное проведение платежей (не только во время и сразу после дефолта, но и до того), причем не только платежей частных клиентов, но даже и перечислений, осуществляемых государством, коль скоро ущербы от потери средств в платежно-расчетной системе ежегодно достигают многих миллиардов рублей, то стоит, наверное, рассмотреть вопрос о создании единой государственной платежно-расчетной системы. Системы, работающей в некотором смысле как аналог единой централизованной государственной почты и гарантирующей операции по перечислению средств всеми государственными ресурсами.

Понятно, что это не единственный вариант решения, возможны и иные механизмы. Но, во всяком случае, это конкретный вариант, который может позволить решать проблему перевода платежей в безналичную форму и минимизации платежей наличных, коль скоро такая задача ставится.

Ведущие заседание — два председателя комитетов по бюджету Думы и Совета Федерации — прежде чем начать обсуждение этого предложения, обратились за комментарием к представителю Правительства Реакция представителя Правительства зампреда Министерства финансов В.Петрова — была весьма симптоматична. «Я вообще не понял, о чем идет речь...»

«Непонятливость» в таких случаях нашего Минфина и его представителей естественна. Помните, мы говорили о пропаже бюджетных средств в частных банках, в том числе упоминали случай пропажи средств, перечисленных Правительством (Минфином) Академии наук через некий банк, в котором средства тут же пропали вместе с банком? И как мы отмечали, в подобных случаях логично предположение, что это был не обман банками (и конкретным банком) Правительства, а сговор с целью присвоения госсредств. И доказать это при желании возможно, просто Генпрокуратура это и не пыталась сделать — на то не было (и нет до сих пор) команды сверху. На таком фоне реакция представителя Правительства, согласитесь, достаточно красноречива. Ведь в случае реализации такого предложения перекрывался бы один из крупных каналов прямого и до сегодняшнего дня абсолютно безнаказанного воровства огромных объемов бюджетных средств.

Но пример этот показателен не только как иллюстрация, отражающая установки и стиль деятельности людей, принимающих решения во власти. Он демонстрирует, как явно криминальный мотив сохранения механизма изъятия средств из бюджета мешает решить серьезную задачу — создать механизм гарантированного проведения безналичных платежей.

...Кстати, буквально через несколько дней именно этого зампреда Минфина В.Петрова «повязали» — по обвинению, насколько мне известно, во взятке. Но, продержав несколько месяцев, выпустили — то ли за «недоказанностью», то ли по амнистии...

ПОНЯТЛИВЫЙ СБЕРБАНК

(или три процента — на реализацию госполитики)

Нельзя здесь не затронуть и еще один вопрос, а именно: о системе проведения платежей — как механизме паразитирования избранных банков, правильно понимающих политику государства по ограничению наличных расчетов.

Для наглядности начну с примера. Вы ехали на своей машине и нарушили правила дорожного движения. На вас налагают штраф, размер которого установлен законом. Вы идете платить и выясняется, что заплатить вы должны больше — плюс три процента «за услуги банка». Но закон-то устанавливает размер штрафа однозначно: не какая-то сумма и плюс проценты посредникам, а исключительно и только лишь эта сумма. Банк же, в частности выше упоминавшийся Сбербанк, предлагает вам сразу на обороте квитанции подписаться, что с условиями приема банком средств вы согласны. Это делается так, как будто бы вам предоставляют какую-то дополнительную услугу, например, прямо у окошечка подают чашечку кофе, от которой вы можете и отказаться. Конечно, три процента от суммы штрафа — не какие-то большие деньги, и чем разбираться, почему, зачем и на каком основании, большинству проще заплатить и забыть...