Читать книгу - "Не замужем. Секс, любовь и семья за пределами брака - Анна Шадрина"

Кто автор «моей истории»?

Каждый человек является главным экспертом в своей жизни. Никто лучше нас самих не знает, каково это – быть нами.

Однако все мы существуем в системах различных убеждений и представлений о том, что считается правильным и желательным. Вынужденные сверять себя с канонами, мы порой больше доверяем этим убеждениям, чем собственной внутренней правде.

Не совпадая со стандартами, мы чаще обвиняем себя, чем стремимся убедиться в том, что идеи о «нормах» соответствуют нашему способу жить.

В данной главе я расскажу о положениях нарративного подхода, которые позволяют обнаруживать, как при помощи языка конструируются отношения власти в различных коммуникациях, при каких условиях формируются идеи о «нормах» и как они соотносятся с нашими жизненными ценностями[215].

Навык осознания собственных границ и ценностей, в отличие от пассивного принятия, дает возможность уменьшить влияние «экспертного мнения» на нашу жизнь и занять активную позицию в самоопределении.

Нарративный подход является разговорным направлением терапии и работы с сообществами, который фокусируется на том, как люди сами понимают свой жизненный опыт.

Его идеи в 1970–1980-е годы начали разрабатываться австралийцем Майклом Уайтом и новозеландцем Дэвидом Эпстоном. Положения нарративной практики помимо терапевтического процесса используются также в повседневной саморефлексии и социальном активизме[216].

Нарративный подход опирается на идеи социального конструктивизма, согласно которым любые убеждения являются результатом общественного договора. Знания с точки зрения этой теории не существуют в готовом виде, они создаются при помощи языковых практик. Смыслы и термины разрабатываются экспертами, которые совместно договариваются о том, что будет считаться истинным.

Смыслы, возникая под влиянием социальных условий, складываются в системы убеждений и дискурсивные практики. Большинство людей принимают некую общую точку зрения, в результате чего в обществе преобладает мировоззрение, поддерживающее текущий социальный порядок.

Американская исследовательница Белла Де Поло, автор понятия «синглизм» как формы дискриминации по признаку статуса в отношениях, показывает действие предубеждений об «одиночках», сложившихся в эпоху, когда брак был условием выживания:

Скажите новым знакомым, что вы – сингл, и часто они уже знают о вас многое. Они понимают ваши эмоции: вы несчастны и одиноки и завидуете парам. Они знают, что мотивирует вас: больше всего на свете вы хотите в пару.

Если вы – давняя «одиночка», они знаю, почему вы не в паре: вы боитесь обязательств, у вас есть «багаж», или вы слишком «разборчивы». Ну или они догадались, что вы – гей, и тогда понятно, откуда у вас проблемы. Они верят, что знают о вашем психологическом развитии: вы инфантильны и эгоистичны.

Не зная о вас ничего, помимо статуса в отношениях, другие люди могут думать, что они знают о вашей семье: у вас ее нет. Они также знают о важных людях в вашей жизни: у вас нет никого. Они знают о вашей жизни: ее у вас нет[217].

В действительности, разумеется, «одиночки» проживают свои жизни не в социальном вакууме и не совпадают с портретом, который рисуется «общими представлениями». «Одиночек» различают пол, гендер, раса, возраст, происхождение, социальное положение, образование, состояние здоровья и другие условия жизни.

Однако при описании некоего опыта люди не создают новых смыслов, а обращаются к готовым терминам и убеждениям, разработанным экспертами. Убеждения при этом не бывают нейтральными и всегда содержат скрытую информацию об отношениях власти в той системе, в которой они были сконструированы.

В данном случае дискурс о желательном поведении в частной сфере «приглашает на позиции»: «одиночки» занимают более низкое положение в социальной системе ценностей по сравнению с людьми, состоящими в браке или в устойчивых романтических парах.

Не соответствующие идеям о «норме» синглы подвергаются моральной стигматизации – им приписываются общие характеристики, обесценивающие любой опыт в отсутствие моногамной гетеросексуальной связи.

Интересы «менее значимой» части населения не учитываются институтами, осуществляющими социальную политику. Так, убеждения, сложившиеся в одну эпоху, становятся условием для дискриминации в другую.

В фокусе внимания нарративного подхода находится культурный контекст, в котором возникают дискурсы, позиции сторон взаимодействия, а также альтернативные точки зрения, которые существуют, но не всегда являются очевидными.

С этой целью в нарративной практике используются некоторые приемы, в частности деконструкция, или «распаковывание», акт, вскрывающий внутреннюю структуру понятий.