Читать книгу - "Античный мир «Игры престолов» - Айеле Лушкау"

Старцу в женах знаменитая вновь отвечала Елена:«Муж сей – Аякс Теламонид великий, твердыня данаев.Там, среди критских дружин, возвышается, богу подобный,Идоменей, и при нем предводители критян толпятся.Часто героя сего Менелай угощал дружелюбноВ нашем доме, когда приходил он из славного Крита.Вижу и многих других быстрооких данайских героев;Всех я узнала б легко и поведала б каждого имя.Двух лишь нигде я не вижу строителей воинств: незримыКастор, коней укротитель, с могучим бойцом Полидевком,Братья, которых со мною родила единая матерь.Или они не оставили град Лакедемон веселый?Или, быть может, и здесь, принеслись в кораблях мореходных,Но одни не желают вступать в ратоборство с мужами,Срамом гнушаясь и страшным позором, меня тяготящим!»Так говорила; но их уже матерь земля сокрывалаТам, в Лакедемоне, в недрах любезной земли их родимой^[41].

Эпитеты, которые использует Елена, характерны эпической речи: «богу подобный», «коней укротитель» и т. п., являются стандартными словами для описания, использованными Гомером, чтобы иллюстрировать поэму, как принято, дать информацию о персонаже, исходя из того, что два человека из поэмы знакомы друг с другом. Будучи женщиной, Елена знает Идоменея как гостя в доме ее мужа, но, выходя за рамки стандартного описания, она также вспоминает свою прошлую жизнь в качестве греческой царицы и жены и жизнь, которую она знала до того, как явился Парис. Но самым мучительным моментом здесь является то, как она ищет своих знаменитых братьев Кастора и Полидевка и как она представляет тот стыд, который они за нее испытывают, не зная, что, после того как она покинула Спарту со своим новым возлюбленным, ее братья погибли и были погребены.

Не находит она утешения и в новом браке, так как Парис не соответствует представлениям о героях, свойственным персонажам поэм Гомера. Ему недостает доблести в битве, он избегает поединка с Менелаем и предпочитает предаваться удовольствиям, а не серьезному делу защиты родного города. Елена, в свою очередь, мечется между двумя противоречивыми чувствами: влюбленностью и невероятным разочарованием. Все это ярко отображается в одной сцене, когда после битвы любовников богиня Афродита появляется перед Еленой и принуждает ее возлечь с Парисом. Трудно понять, как именно интерпретировать эту сцену: является ли богиня отражением похоти Елены или оправданием изнасилования, которое Парис совершает на собственном брачном ложе? Для Елены навсегда не решенным остается вопрос: является ли она жертвой страсти других людей или рабой своих собственных желаний? В Античности было несколько ответов: в «Одиссее», например, ее брак восстанавливается, хотя, кажется, появляется обоюдное недоверие между мужем и женой. Стесихор, один из девяти великих поэтов Греции, написал поэму, в которой Елена предстает отрицательной героиней. По легенде, его лишили зрения за подобное оскорбление, и впоследствии он сочинил поэму, опровергающую его предыдущую работу, заявляя вместо этого, что Елена никогда не ступала на земли Трои. Драматург Эврипид разработал версию, в которой Елена была в Египте, а Менелай встретил свою (настоящую) жену после войны лишь для того, чтобы изменить мнение о ней и затем снова поменять его после ее искренней речи.

Таким образом, у Лианны Старк есть еще кое-что общее с Еленой: она сама согласилась стать жертвой и стала причиной войны, которая изменила курс королевства и правящую династию. Но какой бы ни была правда, Лианна не переживает восстание, и Роберт Баратеон, хоть и играет роль героя на коне, не добивается девушки и счастливого конца. Вместо этого он по политическим соображениям женится на Серсее Ланнистер, и их брак не задается практически с самого начала. Серсея однозначно становится первой красавицей при дворе, и ее обида на преданность мужа Лианне возрастает с каждым годом, до самого начала «Игры престолов». Не лишена Серсея и внутренних смятений: в одной из сцен, написанных специально для адаптации НВО (7-я серия 1-го сезона), она признается Неду, что когда-то, только выйдя замуж, любила Роберта, но потом эта любовь превратилась в ненависть. Является ли Серсея, таким образом, жертвой мужских махинаций, какой была Лианна, или ее неослабевающие амбиции и порочные желания делают ее ответственной за то, что она несчастлива на протяжении всего своего брака? Серсея и Лианна, обе женщины Роберта, таким образом, предстают перед дилеммой Елены: сильные они или слабые? Жертвы ли они изнасилования, манипуляций и мужского доминирования или хитроумные соблазнительницы, сами замешанные в собственных махинациях? Серсею, конечно, намного легче судить, мы знаем ее лучше или, по крайней мере, думаем так, и на ее счету намного больше зверств. Лианна остается призрачной тенью и загадкой, а ужасы восстания, напротив, совершены мужчинами, окружавшими ее, – Таргариенами и Баратеонами.