Читать книгу - "Финансовый мониторинг: управление рисками отмывания денег в банках - Михаил Каратаев"

Как уже было отмечено в главе 1, объединение вопросов противодействия легализации преступных доходов и финансированию терроризма в рамках одного направления (концепции и федерального закона) не случайно, поскольку оба процесса предполагают необходимость сокрытия преступниками истинного источника происхождения и (или) предназначения денежных средств и, как следствие, предусматривают использование схожих механизмов и банковских продуктов.

В большинстве случаев террористическая деятельность финансируется за счет внутренних источников, т.е. криминальная деятельность выступает источником самофинансирования терроризма. Наиболее быстрые способы получения денежных средств для самофинансирования терроризма – хищение имущества и похищение людей, связанное с вымогательством; незаконный оборот наркотиков, оружия, алкогольной и табачной продукции; торговля людьми; контрабанда; подделка кредитных карт и мошенничество.

В то же время необходимо отметить, что в последнее время террористические группировки получают значительные средства и из легальных источников, круг которых достаточно широк и включает в первую очередь доходы от законно действующих коммерческих предприятий, которые принадлежат как участникам криминальных структур, так и благорасположенным к ним деловым людям, пожертвования населения, общественных и религиозных организаций. Такое финансирование, как правило, осуществляется под видом гуманитарной и благотворительной помощи через религиозные организации, а также представительства европейских, американских и ближневосточных организаций и международных фондов.

Проводя параллели с выделением отдельных стадий отмывания преступных доходов, представляется возможным выделить ряд стадий финансирования терроризма (рис. 17).

Первой стадией является привлечение денежных средств. Целью данного этапа является сбор денежных средств, которые включают в себя как доходы от собственной законной и незаконной деятельности преступников, так и пожертвования от третьих лиц.

На второй стадии денежные средства вводятся в финансовую систему государства путем зачисления их на расчетные счета организаций-посредников, вовлеченных в финансирование террористических организаций, в качестве которых могут использоваться некоммерческие, в том числе благотворительные, организации, привлекающие денежные средства третьих лиц на реализацию псевдообщественных целей и задач.

В зависимости от места нахождения посредника и конечного получателя денежных средств на третьей стадии осуществляется перевод средств другим посредникам, расположенным непосредственно в месте осуществления террористической деятельности, с последующим переводом их в обезличенную форму, позволяющую использовать средства без ограничений и в отрыве от источников их формирования. На данном этапе террористы могут широко использовать уже отмеченные особенности российского законодательства и беспрепятственно снимать крупные суммы наличных денежных средств под предлогом закупки сельхозпродукции, выплаты заработной платы и т.д. Таким образом, об обналичивании также можно говорить как о потенциально вероятном инструменте финансирования терроризма. Например, 27 ноября 2009 г. члены банды Чингисхана Гишаева (прозвище «Абдул-Малик», глава «Высшего шариатского суда Имарат Кавказ», руководитель «Урус-Мартановского сектора», уничтожен в 2009 г.) пытались обналичить спонсорские доллары в г. Астрахань. В момент задержания 21-летняя уроженка г. Грозного Айна Сидгалиева, на счет которой поступали деньги, привела в действие закрепленное на поясе взрывное устройство, но осталась жива. Ранее А. Сидгалиева, используя свой счет для обналичивания поступающих из-за рубежа средств, уже успела переправить боевикам 50 тыс. дол. США наличными.

На основе анализа представленных моделей можно сделать выводы, что при обслуживании юридических лиц наиболее рискованными для банка с позиций вероятности вовлечения в процессы отмывания преступных доходов и финансирования терроризма могут быть признаны переводы денежных средств (в том числе являющиеся объектом валютного контроля), кассовое обслуживание и операции клиентов с неэмиссионными ценными бумагами, значительно меньший риск несут операции по инкассо, аккредитивам и банковские гарантии, и минимальный риск – депозиты, зарплатные проекты и кредитование. При обслуживании физических лиц повышенный риск для банка с позиций вовлечения в процессы отмывания преступных доходов и финансирования терроризма несут операции по счетам, операции с наличной иностранной валютой, банковскими картами и драгметаллами, менее рискованными являются вклады, кредиты и депозитарное обслуживание, и минимальный риск несут операции с именными чеками банка. При обслуживании кредитных организаций повышенному риску подвергаются операции по счетам лоро и ностро, банкнотные сделки и операции с драгметаллами, менее рискованными признаны конверсия, депозиты и межбанковское кредитование, и минимальный риск несут операции репо и своп.

Стоит отметить, что сам факт использования клиентом определенных банковских продуктов не может быть признан подозрительным, поскольку основной целью банка является получение прибыли через предоставление услуг, а становится таковым только во взаимодействии с данными, полученными на этапе его идентификации и изучения. Напомним, что в целях управления риском вовлечения в процессы легализации доходов, полученных преступным путем, и финансирования терроризма банкам рекомендуется помимо изучения участников проводимых операций (субъектного состава) проводить анализ параметров и индивидуальных характеристик операций на предмет их соответствия деятельности клиентов и той идентификационной информации, которую последние о себе предоставили. Отсутствие очевидной связи между характером и родом деятельности клиента с услугами, за которыми клиент обращается в банк, несоответствие характера и объемов проводимых клиентом операций заявленной им цели, направлениям деятельности или, для физических лиц, информации об источниках доходов, месте работы, занимаемой должности или социальном статусе должны послужить сигналом для углубленной проверки банком операций клиента.

Принимая во внимание тот факт, что одним из главных критериев выбора способов и механизмов финансирования терроризма и одновременно одной из целей указанного процесса является сокрытие реальных источников происхождения средств при одновременном обеспечении максимальной анонимности их владельцев, в настоящее время распространены механизмы использования в указанных целях хозяйственных форм, обеспечивающих дистанцирование реальных владельцев (собственников) от создаваемых юридических лиц. «Наилучшим» образом обеспечивает выполнение данного условия механизм траста, который позволяет одному лицу (учредителю) передать другому лицу (доверительному собственнику или попечителю) пакет доверительной собственности для управления в интересах третьего лица или лиц (бенефициара, конечного собственника).

Необходимо отметить, что институт номинального сервиса, который представляет собой основу механизма траста, несмотря на отсутствие законодательных основ (Российская Федерация не ратифицировала Конвенцию о праве применительном к доверительной собственности и ее последующем признании (Гаагская конвенция от 01.07.1985), вследствие чего в современном российском праве не предусмотрена концепция траста и действующее законодательство не предусматривает их создание), фактически реализуется в России за счет распространения компаний, создаваемых для целей, отличных от целей ведения реального бизнеса. В настоящее время в России зарегистрировано более 4 млн предприятий, из которых реально работают около 1,5 млн. [54]