Читать книгу - "Добро пожаловать в Пхеньян! - Трэвис Джеппсен"

Если маленького ребенка постоянно дразнит верзила-тинейджер, который в три раза больше него, то не стоит удивляться, что однажды этот ребенок принесет в школу выкидной нож. В 2003 году КНДР официально вышла из Договора о нераспространении ядерного оружия. Два года спустя страна объявила о создании первого ядерного заряда. Это лезвие Север открыто носит с собой с той поры.

* * *

У американцев сложное отношение к своей истории. Истина часто доходит до нас в сильно искаженном виде через каких-то невнятных посредников. У нас есть склонность забывать вроде бы выученные уроки. Точнее, мы ПРЕДПОЧИТАЕМ о них забывать. Граждане небольших, бедных и не слишком сильных государств хорошо помнят уроки истории. Очень часто такие уроки – это всё, что у них осталось. Безусловно, северные корейцы ничего не забыли. Отвлекаясь от вопроса о том, каким образом эти уроки были преподаны и что восприятие этих уроков носит также крайне искаженный характер, можно сказать, что историческая память находится в центре северокорейской идентичности.

Безусловно, история Корейской войны ежедневно, даже ежечасно вбивается в головы граждан КНДР пропагандой. Еще живы люди, которые помнят ту войну и могут рассказать детям и внукам о том, что сами пережили. Ковровые бомбардировки, из-за которых погибли миллионы. Биологическое оружие, применяемое Соединенными Штатами, заражало, уродовало, калечило, наконец, убивало и солдат, и невинных мирных жителей. Ежедневные сцены ужаса и кровавой бойни, которые ни один гражданский человек в Соединенных Штатах никогда не видел.

Кроме того, в национальной памяти есть то, что условно можно назвать «историей настоящего», которая напоминает нам, что с 2005 года КНДР всегда абсолютно открыто говорила о своих ядерных амбициях. И о том, что эти амбиции – реакция на поведение другой ядерной державы – Соединенных Штатов, которые обладали арсеналом ядерного оружия в течение многих десятилетий. И о том, что США являются единственной страной в мире, применившей это оружие в войне с другой нацией – страной, находящейся не так далеко от Корейского полуострова. И о том, что такие амбиции США и их последствия, в конце концов, результат провалов американской внешней политики. Именно США СОЗДАЛИ Северную Корею, когда провели разделительную линию по 38-й параллели в 1945 году, а потом всё время стремились эту страну уничтожить.

* * *

Перед молодым и неопытным Кимом, унаследовавшим власть после кончины своего отца в конце 2011 года, стоял выбор между плохим и очень плохим. Итак, Ким Чен Ын. По возрасту он крепко-накрепко встроен в поколение чанмадан, но по своему реальному жизненному опыту он просто пришелец из совершенно другого мира. Когда в стране в 1994 году начались серьезные трудности – как внутренние, связанные с нехваткой продовольствия и последующим голодом, так и внешние, проистекавшие из всё возраставшей нестабильности отношений с США, – Ким Чен Ир провозгласил начало новой политики сонгун – «приоритета армии». В результате этого сторонники «жесткой линии», прежде всего военные, вознеслись на высшие уровни власти. Это были люди, полностью удовлетворенные существовавшим статус-кво, которые не хотели никаких изменений, которые в прямом и полном подчинении имели вооруженные силы и таким образом могли обеспечить отсутствие каких-либо изменений.

С постепенным возвышением Ким Чен Ына в западных СМИ появился осторожный оптимизм, связанный, во-первых, просто с его молодостью и, во-вторых, с его школьным образованием в Швейцарии. Можно было ожидать, что молодой лидер сделает страну более открытой, откажется от нарушения прав граждан и преследования инакомыслящих, закроет печально известную сеть трудовых лагерей. Наивность подобных ожиданий оказалась просто поразительной. Существовала как минимум одна серьезнейшая причина, по которой новый лидер не предпринял радикальных мер такого рода: это армейская верхушка вокруг него, люди его отца, которые никогда и ни за что не позволили бы это сделать. Если бы он озвучил подобные предложения, его немедленно отстранили бы от власти или просто убили.

Вероятно, Ким Чен Ын – тиран. Но одновременно – как и все северокорейцы – жертва системы, в которой он родился и которую он бессилен изменить. В отличие от своего отца, он был слишком молод, чтобы осознанно проложить путь к власти. Скорее, его выбрали и назначили на роль преемника отца. Хотел он того или нет – неважно: в обществе, сочетающем в себе сыновнее почтение и государственный террор, никто не может выбирать, что ему делать в этом – или в каком-нибудь еще – случае. Вероятно, еще много лет мы не узнаем ничего о том, что происходило за закрытыми дверями в столице в 2012 году и позднее. Что побудило Ким Чен Ына казнить своего дядю и главного советника Чан Сонтхэка в 2013 году. Мы даже не узнаем, было ли это волей самого Ким Чен Ына, стоял ли он лично за чисткой; до какой степени он независимый игрок, зловещий диктатор из прошлого; до какой степени – марионетка в руках других, возможно, конкурирующих между собой сил.

Но мы знаем наверняка, что, несмотря на санкции и на положение страны-изгоя, с момента прихода Ким Чен Ына к власти налицо благотворное влияние экономической либерализации. Каждому, кто приезжает сегодня в страну и видит ее своими глазами, это становится очевидно. С самого начала, когда Ким Чен Ын произнес свою первую речь и заверил, что «народу более никогда не придется затягивать ремни», экономическое развитие стало центральной задачей внутренней политики нового режима.

Сегодняшний Пхеньян – живое тому доказательство. С его амбициозными строительными проектами, высокими жилыми многоэтажными домами в стиле постмодерна и неофутуризма, возвышающимися над абсолютно новыми столичными улицами, город всё меньше выглядит странновато-причудливым бесцветным посмешищем, всё более и более похожим на мегаполис Восточной Азии XXI века.

Наконец, появились тончжу – эти солдаты коммерческого фронта: истинные прагматики в современной КНДР. Не боясь выставлять напоказ свое богатство, они служат живыми символами того, насколько прижился капитализм на этой вроде как социалистической почве. У «новых северокорейских мечтателей» нет мыслей о революции. Их помыслы направлены в сторону бизнеса, сделок, достижения и поддержания собственного благополучия.

Само существование тончжу обнажает ту неизбежную ошибку, которую допустили Ким Ир Сен и его ближайшее окружение и которую не смогли распознать при построении, как казалось, новой, уникальной формы социализма. Речь о том, что они так и не смогли покончить с классовой системой. Пренебрежительно отмахнувшись от системы ЭКОНОМИЧЕСКИХ классов, присущих капитализму, они вместо этого учреждают систему ПОЛИТИЧЕСКИХ классов – сонбун. Эта классовая система в той же мере пропитана разнообразными элементами неравенства, как и капиталистическая система экономических классов.

Новые мечтатели поколения чанмадан, такие как Мин или товарищ Ким, при рождении получили привилегию принадлежности к такому политическому классу, который позволяет им достигать экономического благополучия, чего, собственно, они больше всего и желают. Дальше больше, есть еще и те, кому не посчастливилось при рождении получить политических привилегий, но у кого есть соответствующие способности, и они могут заслужить эти привилегии и получить доступ к обогащению. Например, через членство в Трудовой партии, через зарабатывание различных отличительных знаков престижа и власти. Система сонбун постепенно размывается по мере эволюции общества в духе развития собственной меритократии, которая является зеркалом – пусть несколько кривым – элитарной системы, лежащей в самом сердце глобального неолиберализма.