Читать книгу - "Парнокопытные киты, четырехкрылые динозавры, бегающие черви... Новая палеонтология. Реальность, которая удивительнее фантазий - Андрей Журавлев"

Хищные пресмыкающиеся и сумчатые млекопитающие получают преимущество в островных условиях, поскольку у них замедленный обмен веществ. Варану или крокодилу достаточно отобедать раз в несколько месяцев, а то и в два года. Скажем, анаконде нужно в 215 раз меньше пищи в день, чем льву, в пересчете на килограмм массы, и в среднем условный остров может обеспечить пищей в шестнадцать раз более крупную растительноядную рептилию (и в пять раз — плотоядную), чем млекопитающее тех же пищевых предпочтений. Вот пресмыкающиеся и занимали ниши крупных хищников, соответственно увеличиваясь в размерах. Так, на пигмеев с острова Флорес охотился гигантский комодский варан (70 килограммов) — уменьшенная копия мегалании; Комодо — это небольшой островок к западу от Флорес, где ныне разбит национальный парк — последнее прибежище этих ящериц.

Подрастали и растительноядные пресмыкающиеся и птицы: на многих островах жили исполинские (до 250 килограммов) черепахи (маскаренские и балеарские вымерли, а некоторые сейшельские и галапагосские еще доживают свой век) и огромные, под 3,5 метра высотой птицы (эпиорнис с Мадагаскара — 440 килограммов, гигантский моа с Новой Зеландии — 117 килограммов, нелетающий голубь дронт с Маврикия — 19 килограммов, гигантский гусь на Гавайях и лебедь на Мальте). К этой же категории можно отнести и птерозавра-переростка хацегоптерикса (Hatzegopteryx) с меловых островов Трансильвании, который, стоя на четырех лапах (так по земле передвигались все крылоящеры), мог бы достать своим гребнем до морды жирафа.

^{Карликовые слоны Elephas mnaidriensis (самый большой — 1,9 метра в холке), Elephas melitensis, Elephas falconeri и бегемот Hippopotamus pentlandi и гигантские соня Leithia melitensis, лебедь Cygnus falconeri и пресноводная черепаха; остров Мальта; 450-90 тысяч лет. Рисунок Генри Осборна (1942 год)}

Иногда метаморфозы роста происходили и с плацентарными млекопитающими — в тех группах, которые на континентах размером не отличались: на Крите жила 11-килограммовая выдра, а на Сардинии— 15-килограммовая лисица, нередко встречались гигантские насекомоядные и грызуны. Однако эти острова были не самые маленькие, и обычно небольшие хищники заняли место отсутствующих крупных.

Хищников ограничивает все-таки не столько площадь, сколько наличие достойных жертв. Можно льву, конечно, побегать и за зайцем, но энергии уйдет столько же, сколько на погоню за буйволом, а восполнить ее растраченные запасы зайчатиной не удастся. А ведь жизнь у хищника в два раза более энергетически затратная, чем у соразмерного травоядного. Потому хищные млекопитающие резко делятся на два размерных класса: на тех, кто довольствуется добычей менее 2 килограммов, и тех, кто выбирает жертву более 10 килограммов. Как показали расчеты Криса Кэрбоуна и его коллег из Института зоологии в Лондоне, самый мелкий из крупных в 2,3 раза больше самого крупного из мелких. Отличаются они и поведением: мелкие (куньи, псовые, гепард) — преследуют добычу, а крупные (большие кошки, медведи) — в основном нападают из засады и долго отдыхают, прежде чем снова выйти охоту. И особенно долго собираются с силами самые крупные — львы (до 90 процентов своего времени) и белые медведи (эти вообще периодически впадают в спячку). Масса последних, а также вымерших короткомордого медведя, миоценового креодонта мегистотерия (Megistotherium, 880 килограммов) из Африки и эоценового мезонихидного копытного эндрю-сарха из Северной Азии (Andrewsarchus, 900 килограммов) находится на допустимом пределе размерности для хищных млекопитающих. При еще больших размерах никакая добыча энергетических затрат уже не восполнит. А чтобы поймать слона, требуются особые условия.

Ныне в некоторых африканских национальных парках, которые превратились в небольшие изолированные территории, к тому же обедненные объектами охоты величиной с зебру или буйвола, львы переживают непростые времена. И в последние десятилетия они стали представлять серьезную опасность для слонов, и это при том, что масса не самого внушительного слона в 10–15 раз превышает массу крупного льва — наибольшая разница в размерах хищника и жертвы в современных наземных сообществах. В ботсванском национальном парке Чобе львы в среднем каждые три дня убивают по слону. Возглавляют охоту львицы: распугивают слоновью семейную группу рыком и выбирают жертву подходящего размера, обычно 4-11 лет от роду. Первая догнавшая слона самка вскакивает ему на спину и вонзает клыки в круп, готовясь перепрыгнуть на крестец. Вторая охотница следит за развитием событий и, выбрав момент, «седлает» жертву и вгрызается в хребет. Еще две львицы повисают на задних ногах и впиваются в подхвостье. С момента прыжка первой львицы до падения почти бездыханного слона проходит всего одна — три минуты. Тогда подходит самец, чтобы урвать львиную долю из мягкой подмышки. (На Дальнем Востоке России слоны сейчас не водятся, поэтому тиграм и леопардам компенсировать вырезанную браконьерами дичь просто нечем, и выходит, что дальневосточные большие кошки обречены.)

Однако погоня львов за слоном — ситуация, смоделированная искусственно: слишком большая дичь величиной со слона среди млекопитающих или с завроподу среди динозавров — это уже не потенциальная жертва, а потенциальная угроза. И затоптать ненароком может. Возможно, одной из причин гигантизма хищных теропод (тираннозавр и иже с ним) наряду с замедляющимся по мере роста обменом веществ было обилие подходящих жертв — многочисленное подрастающее поколение завропод, гадрозавров и других растительноядных ящеров. Почти неистощимый источник пищи — как криль для китов. Ешь — не хочу! Не жалели и своих: каннибализм среди теропод был распространенным явлением.