Читать книгу - "Умные растения. Как они приманивают и обманывают, предупреждают собратьев, защищаются и зовут на помощь, когда оказываются в опасности - Фолькер Арцт"

Еще одно доказательство, что человек без соответствующего образования, но с пытливым взглядом может открыть новые горизонты науки. Судья Пуйян придерживался испытанного девиза, которым пользовался, решая прочие дела: «Cherchez la femme»^[19]. И вскоре выяснил, что зеркальный офрис притворяется, будто он — самка осы, и таким образом соблазняет ос-самцов, пытающихся с ней совокупиться. Поскольку Пуйян привык задумываться о мотивах различных деяний, он стал размышлять о выгоде, которую может извлечь из этого орхидея. Здесь судья тоже преуспел. Многие самцы ос, позабавившись с фальшивой самкой, получали отметины: на их головах появлялись два хорошо заметных желтых зернышка пыльцы, приставших во время сексуальных игрищ. Туг Пуйян все понял: зеркальная орхидея, предлагая ложный секс, тем самым способствует опылению, что в свою очередь подразумевает ее размножение. В этом и состоит сексуальное мошенничество, и, возможно, судья Пуйян должен был опубликовать статью об этом факте в специальном юридическом издании. Когда в 1916 году он разместил свои наблюдения в «Журнале французского садоводческого общества», никто не воспринял его статью всерьез. Орхидеи, которые предлагают себя насекомым в качестве сексуальных партнерш, — подобные мысли свидетельствуют разве что о грязной фантазии наблюдателя. Скорее, тут дело в том, что цветки-осы стремятся отпугнуть пасущийся рогатый скот.

Прошло шестьдесят лет, прежде чем за дело принялся известный и уважаемый биолог. Шведский ученый Бертиль Кулленберг в 1970-е годы доказал, что «непристойности» Пуйяна соответствуют действительности. Проведя эксперименты, представив фотографии и другой наглядный материал, он смог подтвердить, что зеркальная орхидея во всех смыслах обманывает своих опылителей. В заблуждение осиных самцов вводит не только внешний вид цветка — его волоски и эластичность «губы» порождают ощущения, необходимые для спаривания. И не последнюю роль здесь играет запах орхидеи, который привлекает самцов и возбуждает их. Похоже, зеркальный офрис имитирует аромат самки. Правда, Бертиль Кулленберг так и не смог выяснить, о каких ароматических веществах здесь идет речь и насколько точно цветок воспроизводит их. Тут в игру вступил Виттко.

Мы с ним договорились о встрече в Гамбурге, в Химическом институте на площади Мартина Лютера Кинга. В порядке исключения я даже пришел вовремя — из уважения к заслуженному профессору. Виттко Франке никогда не заставляет людей ждать. Так или иначе, я не возлагал слишком уж большие надежды на эту встречу. Было бы наивно полагать, что можно вот так запросто прийти в университет и увлечь столь занятого и востребованного ученого каким-то неясным запахом орхидей.

Однако стоило мне усесться напротив профессора Виттко Франке, как мои опасения словно ветром сдуло. Он оказался намного моложе, чем я ожидал, источал заразительную энергию и активность и при этом казался расслабленным — ни за что не скажешь, что у него есть дела более срочные и серьезные (а они у него, без сомнения, были). Сосредоточенно и с большим интересом он выслушал мою историю о том, что для съемок документального телефильма нам необходимо выяснить все о запахе зеркального офриса, что у нас уже есть на примете одно место на Майорке, и не согласится ли он…

Да, ему знакома мимикрия Пуйяна, наконец признался Виттко Франке. В самом деле, необходимо, чтобы кто-то проанализировал ароматическое вещество зеркальной орхидеи… и профессор лично в этом заинтересован. Это полностью соответствует области его исследований, но он слишком занят другими делами.

Конечно, я был расстроен. Но сдаваться не собирался. У меня состоялся хороший разговор, я познакомился с приятным человеком, и вопрос о сигнальном веществе как будто не показался ему совсем уж лишним или неинтересным с научной точки зрения.

Мы уже встали, и тут я задал ему вопрос о других химиках, его коллегах, к которым я мог бы обратиться. Профессор Франке надолго умолк. Это будет не так уж и просто, нерешительно объявил он. Признанный авторитет в данной области — некий Бертиль Кулленберг из Швеции. Вместе с химиками Гуннаром Бергстремом и Анной-Карин Борг-Карлсон он уже давно работает над этой проблемой. Все упомянутые ученые — невероятно милые, обаятельные и симпатичные люди. В этой области никто не стал бы перебегать им дорогу.

Теперь умолк я. Бертиль Кулленберг и его команда неприкосновенны? Этого я даже предположить не мог. Я переспросил: неужели действительно нет человека, который мог бы вступить в честный поединок со шведскими коллегами, не опасаясь навлечь на себя их гнев? Ответ Виттко Франке звучал так:

— Есть. Это я. — Затем профессор пояснил: — Поскольку я с ними в хороших дружеских отношениях, они не воспримут это как вызов на бой.