Читать книгу - "Голос и ничего больше - Младен Долар"

Но если следовать этому радикальному предположению, то «разум по Фрейду» должен быть отделен от простого доверия человеческим интеллектуальным возможностям, научному прогрессу и прочее и снова взят в кантовском узком понимании, представая, таким образом, в новом свете: не как разум, призванный укрощать дикие силы бессознательного, но как разум самого бессознательного желания. Место заблуждений и иллюзий (тех, у которых многообещающее будущее и которые благополучно держатся под контролем голосом разума, по словам Фрейда), так же как и место сомнений, капитуляции и компромиссов, должно находиться в я, то есть на той территории, которая обычно представлялась как вместилище разума; тогда как разум, связанный с бессознательным, – следует ли его называть «бессознательным разумом»? – мог бы служить им противоядием.

Не является ли голос разума в данной перспективе голосом бессознательного желания? Есть ли у желания голос, тихий или громкий? Мы к этому еще вернемся, но пока отважимся сделать следующий шаг: голос разума (бессознательный) в своей настойчивости, возможно, вовсе не тот, кто защищает нас от иррациональности влечений, но, напротив, является тем рычагом, который продвигает желание к влечению. Следует напомнить, что «героизм желания» (героизм изречения «не поступаться своим желанием») далеко не последнее слово Лакана о вопросах этики. Любопытен тот факт, что после семинара об этике (1959/1960) он никогда больше не возвращался к ним, и в его последующей работе мы находим тенденцию к снижению статуса желания: его нет среди «четырех основных понятий психоанализа», и позже в «Сочинениях» («Écrits») можно прочитать: «Ибо желание и есть не что иное, как защита  – запрет на переход в наслаждении определенной границы»^[209]. Героизм желания следовало бы оставить в пользу другого принципа, предварительно названного «от желания к влечению». Схематическим образом этика желания побуждает субъекта отречься от всякого компромисса, заключающегося в поиске удовлетворения в отдельном объекте, ни один объект не может соответствовать желанию и его отрицательной силе, каждый объект должен быть пожертвован, чтобы сохранить желание во всей его чистоте. Но именно эта чистота как таковая и функционирует как защита и должна быть пожертвована в свою очередь: влечение возникает, когда желание побуждается пожертвовать не только своими объектами, но и чистотой как таковой, и голос в конечном итоге, возможно, единственный, кто делает возможным этот переход.

Наш краткий обзор этики голоса находит свое заключение, свою последнюю и, вероятно, самую чистую форму у Хайдеггера – в голосе, который не говорит ничего особенного, но настаивает как чистое указание. Вкратце: в параграфах «Бытия и времени» (которое, кстати сказать, было опубликовано в 1927 году, в том же году, когда вышло «Будущее одной иллюзии» Фрейда), говорящих о Gewissen, «Экзистенциально-онтологические основания совести» (№ 55–60), можно найти всю феноменологию зова (der Ruf) совести.