Читать книгу - "Душа собаки. Как и почему ваша собака вас любит - Клайв Д. Л. Винн"

Эта печальная ситуация давала о себе знать еще до того, как вы переступали порог приюта. В главном блоке стоял такой гвалт, что его можно было услышать с парковки. Да и сами собаки демонстрировали поведение, едва ли похожее на дружелюбие и радость.

Мы с коллегами испытывали глубокое уважение к миссии приюта, которая заключалась еще и в том, что они отказывались усыплять любое животное, каким бы безнадежным оно ни казалось. Возможно, поэтому мы чувствовали, что не можем проводить здесь исследования из соображений безопасности для наших студентов. И если бы я занимался поисками питомца, то и не подумал бы выбирать собаку в таком приюте. Но, к счастью, меня освободили от этого.

За день до нашего визита Рос и Сэм съездили на разведку. На наше счастье, за день до их визита в приюте появился новый щенок. Собака была в относительно тихом карантинном секторе, пока ее не поместили в основной блок.

Рос и Сэм вернулись домой под впечатлением от маленькой черной собачки, которую там нашли. На следующий день, озадаченный тем, что они обнаружили такого милого щенка в приюте, который я знал только как место для собак, отбывающих пожизненный срок, я поехал с ними, чтобы познакомиться с Ксифос.

Малышке было около года, но она выглядела такой бедной, пугливой и крошечной, что казалась гораздо моложе. В отличие от других собак в блоке, где ее содержали, она больше скулила, чем лаяла, а когда ее выпустили из клетки, перевернулась на спину и обмочилась в отчаянной попытке выразить свое уважение к нам. Она зажала хвост между задними лапами так сильно, как могла. Она лизала наши руки, а когда мы присели рядом с ней, попыталась облизать и наши лица. Она использовала полный набор своих собачьих хитростей, чтобы показать нам свое желание установить эмоциональную связь. Она словно хотела сказать: «Я ваша собака. Заберите меня домой, и я буду преданно любить вас». Это был веский аргумент, и мы сразу же забрали ее.

Позже мы узнали, что с Ксифос жестоко обращались в первые месяцы ее жизни. Она родилась в другом городском приюте. Ее мать бросили еще беременной, и помет подхватывал каждую инфекцию. Со временем Ксифос окрепла и обрела дом. Но ее первая семья по какой-то причине отказалась от нее, и Ксифос, одинокую, напуганную и отчаянно желавшую получить второй шанс, снова вернули в приют.

К этому моменту я уже достаточно знал о приютских собаках, чтобы понимать, что история Ксифос, к сожалению, довольно распространена и что подавляющее большинство животных остаются бездомными не по своей вине. Но как только мы привезли ее домой, я стал наблюдать за ней и все ждал, когда же проявится та непростительная вредная привычка, из-за которой от Ксифос отказалась ее первая семья. Но ничего подобного не было. И это стало одним из множества приятных сюрпризов, преподнесенных этим изящным маленьким существом, и одним из множества уроков.

На момент написания этой книги Ксифос было уже около восьми лет. Она остается такой же очаровательной, и с ней так же легко жить, как и тогда, когда мы только привезли ее домой. В течение первых нескольких недель она избавилась от своей застенчивости и превратилась в сильную и счастливую личность. Несмотря на глубокий черный окрас, кажется, будто она освещает любое пространство, где находится. Ксифос уже не тот робкий щенок с плотно поджатым хвостиком, которого мы несколько лет назад принесли из приюта. Теперь она настолько важная персона в нашей семье, что только диву даешься, как при таких размерах можно быть столь значимой и вездесущей. Она всегда первой встречает людей на пороге. Услышав звонок или приближающиеся шаги, бежит к двери и поднимает бешеный лай, а затем визжит от удовольствия, когда открывается дверь и на пороге стоит тот, кого она ждет и любит. Она различает звук машин наших друзей, и скулит, а не лает, когда они подходят к двери.

Во всем, что делает Ксифос, видна любовь. И это не перестает удивлять меня даже теперь, когда я так много знаю об этих животных и об их способностях быть компаньонами. Справедливости ради надо сказать, что когда Ксифос была еще трогательным щенком, я не испытывал к ней такой привязанности, как сейчас.

Мне и раньше приходилось жить с собаками, и я знаю, насколько их реакции на человека могут быть теплыми. Тем не менее, как у ученого, изучающего поведение этих животных, у меня не было своей точки зрения относительно данного эмоционального аспекта жизни собак.