Читать книгу - "Кислый виноград. Исследование провалов рациональности - Юн Эльстер"

Под публичной свободой американцы понимали непосредственное участие в публичных делах, а потому любая связанная с этим деятельность не считалась обузой, а, напротив, дарила вовлеченным в нее несравнимое ощущение счастья, которое нельзя было получить где бы то ни было еще. Они хорошо знали (и Джон Адамс снова и снова формулировал это знание), что люди собирались на городские ассамблеи, а позднее их представители – на знаменитые «конгрессы» и «конвенты» не из чувства долга и тем более не для того, чтобы отстаивать собственные интересы, а прежде всего потому, что они получали удовольствие от самого процесса обсуждения и принятия решений^[229].

Быть может, пассаж и не примечателен, однако его также можно истолковать и как утверждение нарциссической теории политики. Городская ассамблея больше похожа на «Пир» Платона, нежели на арену для компромисса, уступок и выбора из разных зол. Да, аспект принятия решений упоминается, но не в центральной по важности роли, которую он должен играть. Политическая дискуссия или делиберация могут быть очень приятными и приносить удовлетворение, но только когда при этом руководствуются потребностью в принятии решения. Дискуссия подчиняется принятию решений, а не существует с ним на равных, как следует из формулировки Арендт. В своем обсуждении древнегреческой демократии она открыто заявляет, что «политика существует никогда не просто ради выживания»^[230] – в противовес утверждениям Мозеса Финли о том, что афинский народ «признавал инструментальную роль политических прав и в конечном итоге был больше озабочен важными решениями»^[231]. Неясно, имеет она в виду теоретиков древнегреческой демократии или, как Финли, способы ее реального функционирования, но это неважно в контексте того, что я хочу сказать, поскольку в любом случае Арендт придерживается неинструментальной концепции политики. Из-за этого она оказывается опасно близка к пониманию политики в качестве игры уже обученной элиты, а не процесса обучения.

В качестве последнего примера самоподрывного воззрения на политику я возьму идеологию, лежащую в основании различных кампаний за ядерное разоружение, которые проводились в последние десятилетия. Излишне говорить, что мои комментарии не имеют отношения к содержанию проблем, которые в них затрагивались. Я буду опираться на недавний симпозиум по вопросам участия, инициатором которого выступил Стенли Бенн. Сначала он поднял дебатируемую тему причин голосовать или как-то иначе участвовать в политике, если в современных демократиях шансы того, что отдельный индивид сможет повлиять на конечный исход, практически равны нулю, а затраты на участие по меньшей мере ощутимы^[232]. В своей реплике он предположил следующее: