Читать книгу - "Мне тревожно. Но теперь я знаю, как с этим справляться - Елена Шадрина"

неожиданных вопросов. Просто с чашечкой чая в ее кабинете побеседовали в дружеской атмосфере три раза. И… Тревожность ушла. Как вы, должно быть, знаете, у беременных могут начаться проблемы с волосами или зубами. Правильно, отдаешь кальций ребенку, о себе некогда подумать. Моя стоматолог с радостью приняла этот факт и деньги. А вот фразу:

– Лечите все без анестезии, – она приняла с сомнением.

– Совсем все?

– Совсем. Я и так его таблетками кормлю.

Не то чтобы это был поступок умного человека, но из песни слов не выкинешь, а из меня их иногда не вытянешь. Если честно, я очень люблю поговорить. И произношу слова чаще, чем нужно. Быстрее. Поэтому искусственно стараюсь выдерживать скорость донесения мысли до собеседника. Но в детстве со своей тараторостью-без-моторостью я совсем не боролась.

К чему это я про слова заговорила? А помните вот те моменты, где мы рассуждали, стоит ли сказать окружающим, что тебе нехорошо? И каждый раз получалось, что стоит. Но все это было уже после рождения Андрюшки. А тогда, на втором курсе, мне казалось, что нечего мешать товарищам получать знания и портвейн из рук соседа, передаваемый под партами.

Поэтому солнечным майским днем, ощутив в себе тревогу, я выскользнула из кабинета. Можно было сделать семь шагов направо и выйти на крыльцо, на воздух. Но дух тупости решил посетить меня в самый неподходящий момент. Я встала рядом с дверью и уставилась в зеркало. Вахтер что-то спросила. Я пожала плечами и пришла к самому логичному выводу: нужно пойти туда, где нет ни студентов, ни вахтера, – вверх по лестнице.

Вот и стоило так смеяться над сериалами? На седьмом месяце я рухнула с середины лестницы. Слава богу, что не на живот, а на спину. Получила сотрясение мозга. Так ему и надо. Нечего было принимать идиотские решения. Это тогда мне так показалось. Моим родителям позвонили и рассказали, что я в больнице. Они вбежали и с порога спросили:

– К вам беременную привозили?

– Да, она нос сломала…

Перепуганные родители заглянули в палату и облегченно вздохнули:

– Не она.

Оказалось, нас в тот день двух глубоко беременных доставили в одну больницу. Так как мест, как всегда, не хватало, меня определили в палату с лежачими больными. И это было адово. У нас в семье никто не курит. Да и я всегда, когда слышала запах сигарет, чувствовала, как разгоняется сердце. Для тревожной некурящей беременной женщины хуже курящих соседок по палате могут быть только лежачие курящие соседки по палате. Им разрешали это делать. А на шухере всегда стояла медсестра. Врач, кстати, тоже едва ли не замечал, как у нас накурено и сколько топоров уже развешано.

В любом случае, мне очень повезло. Я навернулась с лестницы и не навредила ребенку. Почти все месяцы ожидания я провела в эйфории. Никакого токсикоза, паническая атака вот, буквально, единичная, у меня будет сын!

Очень быстро я забыла, что препараты, которые принимала до того, как узнала о беременности, тоже могут повлиять на ребенка. И слава богу, что забыла, лишние переживания точно не принесли бы пользы.

– У вас совершенно здоровый мальчик, – обрадовал доктор.

Я почему-то даже не сомневалась. Во мне словно поселилась весна.

Только через несколько лет я стала задумываться, не перенял ли он от меня эту тревожность? А как тут поймешь? С детства – прекрасное развитие, музыкальный талант. Перепады настроения – так это в подростковом возрасте. Да еще в семье, где не совсем спокойные отношения между родителями. Главное, что я усвоила, глядя на своих маму и папу, – ребенку надо дарить не только любовь, но и время (я понимаю, что кто-то трудится на трех работах, мы говорим о случаях, когда свободное время есть), а еще здорово установить доверительные отношения, научиться вместе валять дурака и заниматься важными делами.

Конечно, сын спрашивал у меня, могут ли мои проблемы передаться ему. И – да, этого на сто процентов никто из нас не знает, но мы знаем, что делать в случае, если… А еще, слава богу, он из нового поколения, которое не боится (по моим наблюдениям) психотерапевтов. Если не понадобится, то и славно. В сущности, ведь никто не застрахован. Даже те, у кого вроде как с виду здоровые мама и папа. Тем более Андрей не находится в том информационном вакууме, в котором пытались найти хоть какой-то ответ мои родители тридцать лет назад.

* * *

Когда Андрейка появился на свет, я взяла свободное посещение в университете, чтобы не отставать от своих однокурсников. Посещала одну пару в день. Спасибо маме и папе, что страховали… Да и потом – тоже. Так вот, девчонки меня спрашивали:

– Ты не жалеешь?

А я не жалела. И вообще, считаю решение в девятнадцать лет сделаться матерью самым правильным. Он стал для меня настоящим якорьком, а я для него, думаю, классной мамой. По крайней мере, он сам так считает. Иногда я начинаю сомневаться, а не слишком ли я мягкая для мамы, может, все же плохая. Вдруг я не такой хороший родитель. Вот, говорят, надо держать с детьми дистанцию побольше55. А мне кажется, что доверительные отношения и совместные секреты, песни под гитару и ночной чай – гораздо лучше. Ему уже девятнадцать. Поэтому мне кажется. Нет, не кажется. Я хорошая мать. Еще раз уточнила. Провела соцопрос внутри квартиры. Даже кот обнял, когда я к нему наклонилась, и замурчал сразу. Без промедления. Быть матерью всегда тревожно. Для тревожников, возможно, еще тревожнее. Но это так прекрасно – быть матерью. Это так прекрасно – просто быть. В жизни бывает многое, но…

55 «Не люби слишком сильно, а то разбалуешь», – считают некоторые, но это не так. Пенделей вашему ребенку и мир наподдает, а вот доверять ему будет некому, кроме вас. У него есть вы – мама, а может быть, вы – папа, ну, и еще пара бабушек. Поэтому кому, как не вам, сформировать у него чувство уверенности в себе, научить принимать свои эмоции и жить эту жизнь. Я всегда говорю: сначала терапия родителей, а потом уже детей. В детстве формируется отношение к себе у этих маленьких человечков, детство – наиболее чувствительный период для создания глубинных установок, и от вас зависит (по крайней мере, в большинстве случаев), будет он любить людей, этот мир и себя или проведет все детство в страхе показаться «каким-то не таким». Да, будут