Читать книгу - "Как нас обманывают СМИ. Манипуляция информацией - Дмитрий Пучков"

Что касается авторства блогера, оно становится обязательным элементом его творческой деятельности на просторах Сети с необходимым публичным объявлением имени и фамилии, а также электронного адреса. Блогерская анонимность, конечно, сразу не сдаст своих позиций, и пока в информационной сетевой среде не наблюдался массовый сеанс электронного именного «стриптиза» с раскрытием всех ников и псевдонимов. Это, несомненно, указывает на необязательность большинства тех, кто практикует блогерство как публичную творческую деятельность.

Сегодня никто точно не может сказать: ЧТО есть интернет в нашей жизни. На наш взгляд, его излишняя демонизация, как и безграничная вера в его коммуникационные и креативные возможности, с одной стороны, приводит к очевидной деградации прежних форм восприятия культуры и искусства. С другой стороны, интернет оказывает деструктивное влияние на восприятие человеком окружающей реальности, предлагая собственную, виртуальную реальность взамен эмпирической действительности. Параллельно открываются новые возможности для манипуляции обществом, группами людей, отдельными индивидуумами. А это, в свою очередь, лишает пользователей Сети возможности взвешенного, спокойного, аналитического отношения к проблемам, возникающим в цивилизации и обществе. В конце концов, интернет воспитывает в людях, особенно у молодежи, информационное иждивенчество, приучает не думать, а «гуглить». Отсюда один шаг до момента, когда нынешнее поколение активных пользователей гаджетов станет называться «поколением большого пальца».

Абсолютизация возможностей интернета как информационной среды в настоящее время является массовой тенденцией, порождающей миф о тотальном присутствии www в социуме. Применительно к России данное суждение требует коррекции с позиции статистических данных о числе имеющихся в обиходе компьютеров и количестве пользователей Сети. Последний показатель, по разным методикам оценки, колеблется в пределах 30–50 миллионов человек. А уже в 2015 году наиболее оптимистически настроенные поклонники Рунета приводили цифру в 90 миллионов. Что, на наш взгляд, не совсем правильно, так как в ряде случаев под понятие «пользователь» попадает индивидуум, который хотя бы раз сидел у монитора компьютера и дотрагивался до клавиатуры.

В ситуации чрезмерной веры в возможности Сети необходим трезвый и взвешенный анализ данного средства коммуникации в разных аспектах. Прежде всего в историческом. Дав четкие ответы на вопросы, как, кто и когда изобрел Сеть, какие информационные технологии стали возможны с ее появлением, мы получим солидный базис для взвешенной оценки состояния Всемирной сети. Например, представляет интерес тот факт, что главные мировые домены зарегистрированы на территории США, а трансатлантический трафик из России контролирует ряд европейских стран, прежде всего Швеция.

Влияние интернета на современную культуру во всех ее проявлениях — от блогерско-литературного до музыкального — требует специального исследования. Но уже сейчас на уровне беглого обзора мирового культурного контекста очевидно, что мы имеем дело с дискретно-произвольной моделью присутствия интернета в структуре цивилизации. К нему чаще всего обращаются, когда появляется прагматическая необходимость получить определенные сведения, факты, цифры, данные и т. д., и гораздо реже — когда речь идет о новых эмоциях и впечатлениях, связанных с художественным отражением реальности в культуре и искусстве. В лучшем случае интернет выступает в роли ретранслятора. В его недрах не создается новое, а хранится старое. Сеть не может стать источником смыслов и идей в силу ее онтологической анонимности и имитирующей идентификации авторства. Это одна из реальных угроз, исходящих из Сети, деформирующей культурное пространство в направлении размывания индивидуальности и информационного беспорядка, хаоса. Создаваемые программы и системы навигации, конечно, становятся временным путеводителем в лабиринтах Рунета, но в корне проблему не решают. Для журналистов в этом контексте интернет усложняет задачу создания в материалах адекватной картины реальности. Пожалуй, единственным преимуществом Сети перед остальными техническими коммуникациями и источниками сведений является скорость, с какой журналист может передавать материалы в редакцию по сетевым маршрутизаторам. С не меньшей скоростью и оперативностью он может обратиться к базам данных в Сети, чтобы получить срочную справку или проверить факты, сведения, биографические данные. Однако слишком доверять этим источникам не стоит.

Так, в январе 2016 года автору этой книги предстояло написать статью к 80-летию со дня рождения известного ленинградского театрального режиссера Г. М. Опоркова. Статья должна была выйти в день юбилея — 18 января. Однако, заглянув в ряд сетевых энциклопедий, автор обнаружил одну и ту же дату — 18 мая. Пришлось срочно обращаться к сотрудникам театра «Балтийский дом», которым когда-то руководил Г. М. Опорков. Лишь тогда выяснилась истина: день рождения режиссера — 18 января. Это всего один пример общения с сетевыми информационными ресурсами, которые можно использовать для журналистской работы, если быть абсолютно уверенным в достоверности размещаемой в них информации.

В сложившейся информационной ситуации возникновение фейков как инструмента журналистской деятельности не удивительно: идет перманентная борьба не только за скорость доставки сведений, но и за скорость внедрения с помощью явных или неявных манипуляций той версии события или свершившегося факта, которая наиболее выгодна и приемлема для конкретной противоборствующей в медиапространстве стороны. Украинский конфликт, к нашему сожалению, дает немало примеров возникновения подобных фейков, которые вполне уместно именовать «макрофейками». Самый очевидный пример — появление различных версий трагедии — гибели малазийского «Боинга» в небе над Украиной 17 июля 2014 года. Мы не ставим целью дать оценку достоверности тех или иных версий крушения авиалайнера — нам важно отметить скорость их появления в информационном пространстве, которая может служить косвенным доказательством их фейковой природы.

Если вспомнить «Азбуку медиа» Норберта Больца, его утверждение, что в современных СМИ «постоянно ведется борьба за дефицитнейший ресурс — внимание»^[73], кажется более чем актуальным и справедливым в подобном контексте. Борьба за внимание аудитории означает борьбу за рейтинги. Здесь уместны любые приемы — от фейков до движения пранкеров. Последнее набирает силу и становится заметным сегментом на поле развернувшегося информационного противостояния вокруг украинских событий.

В переводе с английского слово prunk означает шалость, шутку, выходку, проделку. Но в реальности этот термин чаще всего используется применительно к телефонным розыгрышам. В практике современных СМИ пранк характерен в основном для радио и телевидения. Это прием введения в заблуждение аудитории и того индивидуума, который становится объектом публичной шутки. Можно сказать, что сегодня пранк — вариант фейка в аудиовизуальных СМИ. Их объединяет принципиально манипулятивная природа журналистского действия, направленная на создание и у аудитории, и у контрагента иллюзии достоверности того, что происходит во время телефонного разговора и после публикации фейка в печати или в сетевом ресурсе.