Читать книгу - "Машина эмоций - Марвин Мински"

Способны ли вы подумать о том, о чем вы сейчас думаете? В буквальном смысле это невозможно, потому что каждая новая такая мысль изменяла бы то, о чем вы только что думали. Однако можно преуспеть хотя бы в какой-то мере, если представить, что мозг (или разум) состоит из двух основных частей: назовем их мозгом А и мозгом Б.

Предположим, что ваш мозг А получает сигналы от внешнего мира (посредством таких органов, как глаза, уши, нос и кожа), а также может реагировать на них, отправляя мышцам сигналы к сокращению. Сам по себе мозг А – это отдельное животное, которое лишь реагирует на внешние события, но не имеет никакого представления о том, что они могут означать. Например, когда кончики пальцев двух влюбленных вступают в тесный физический контакт, возникающие в результате ощущения сами по себе не имеют какого-то особенного значения. Ибо сами эти сигналы не представляют никакой ценности: их важность для влюбленных кроется в том, как они репрезентируются и обрабатываются на более высоких уровнях мышления (см. Пол, 1970).

Аналогичным образом мозг Б запрограммирован реагировать на сигналы, которые получает от мозга A, а затем реагировать, отправляя сигналы на мозг A. Однако Б не имеет прямой связи с внешним миром, поэтому он словно обитатель платоновской пещеры, который видит только тени на стене. Б ошибочно принимает описания, полученные от мозга А, за реальность. Мозг Б не понимает, что воспринимаемая им информация – это не феномены внешнего мира, а лишь нечто, рожденное в мозге А.

Невролог: Это так же относится и к вам, и ко мне. Пусть вам кажется, что вы трогаете предмет или видите его, на самом деле высшим уровням мышления никогда не войти с ним в реальный контакт – они могут лишь интерпретировать репрезентации, сконструированные другими ресурсами мозга.

Тем не менее, хотя мозг Б неспособен действовать непосредственно физически, он все же может влиять на внешний мир, контролируя то, каким образом реагирует мозг A. Например, если Б видит, что A зациклился на каком-то повторяющемся действии, Б нужно всего лишь приказать ему изменить стратегию.

Ученик: Бывает, если я не могу найти очки, то проверяю в одном и том же месте снова и снова. Тогда воображаемый голос делает мне замечание и предлагает перестать. Но что, если бы я переходил дорогу и вдруг мозг Б сказал: «Сэр, вы повторили одно и то же движение ногой более десятка раз подряд. Вам нужно сейчас же перестать и сделать что-нибудь еще». Это могло бы привести к серьезному несчастному случаю.

Чтобы избежать подобных ошибок, Б требуются правильные способы репрезентации действий. В данном случае полезно, если ваш мозг Б считает, что «идти в определенное место» – это одно большое действие вида «двигать ногами, пока не доберетесь до другой стороны улицы».

Однако тут возникает вопрос о том, каким образом мозг Б мог приобрести такие навыки^[33]. Некоторые из них могут быть встроены в него с самого начала, но для того, чтобы мозг Б осваивал новые методы работы, ему, возможно, и самому требуется такая же помощь – идущая с уровня выше. Получается, пока мозг Б разбирается с миром, который представлен мозгом А, некий «мозг В», в свою очередь, контролирует работу Б.

Ученик: Не вызовет ли это еще более сложные вопросы, ведь каждый новый уровень должен быть более мудрым и более сообразительным, чем предыдущий?

Необязательно, потому что мозг В, возможно, действует как «менеджер», который не имеет специальных знаний о том, как выполнять конкретную задачу, но все же может осуществлять общее управление вот каким образом:

Если описания Б кажутся слишком расплывчатыми, В приказывает использовать более конкретные детали.

Если Б слишком углубляется в подробности, В предлагает ему применить более абстрактные описания.

Если метод работы Б занимает слишком много времени, В отдает ему приказ попробовать другую технику.