Читать книгу - "Вокруг риторики за 365 дней. Упражнения для развития речи - Александр Кукушкин"

День 16

Помните Александра Пушкина, которого убил некто д’Антес? Вы удивитесь, но д’Антеса в отместку за это так ведь никто и не убил! Он прожил до 83 лет, сделал блестящую карьеру во Франции и до самой смерти имел импозантный вид и прекрасную осанку. Но всё это время он страдал. Страдал из-за того, что Пушкин перед своей смертью успел-таки придумать современный русский язык. И теперь никто не говорит в России на языке д’Антеса, а все говорят на языке Пушкина.

Прочитайте за сегодняшний день этот отрывок («Рославлев», 1831 г.) семь раз, он того стоит.

Меня вывезли в свет зимою 1811 года. Не стану описывать первых моих впечатлений. Легко можно себе вообразить, что должна была чувствовать шестнадцатилетняя девушка, променяв антресоли и учителей на беспрерывные балы. Я предавалась вихрю веселия со всею живостью моих лет и ещё не размышляла… Жаль: тогдашнее время стоило наблюдения.

Между девицами, выехавшими вместе со мною, отличалась княжна ** (г. Загоскин назвал ее Полиною, оставлю ей это имя). Мы скоро подружились вот по какому случаю.

Брат мой, двадцатидвухлетний малый, принадлежал сословию тогдашних франтов, он считался в Иностранной коллегии и жил в Москве, танцуя и повесничая. Он влюбился в Полину и упросил меня сблизить наши дома. Брат был идолом всего нашего семейства, а из меня делал, что хотел.

Сблизясь с Полиною из угождения к нему, вскоре я искренно к ней привязалась. В ней было много странного и ещё более привлекательного. Я ещё не понимала ее, а уже любила. Нечувствительно я стала смотреть её глазами и думать её мыслями.

Отец Полины был заслуженный человек, то есть ездил цугом и носил ключ и звезду, впрочем был ветрен и прост. Мать её была, напротив, женщина степенная и отличалась важностью и здравым смыслом.

Полина являлась везде; она окружена была поклонниками; с нею любезничали – но она скучала, и скука придавала ей вид гордости и холодности. Это чрезвычайно шло к её греческому лицу и к чёрным бровям. Я торжествовала, когда мои сатирические замечания наводили улыбку на это правильное и скучающее лицо.

Полина чрезвычайно много читала и без всякого разбора. Ключ от библиотеки отца её был у ней. Библиотека большею частью состояла из сочинений писателей XVIII века. Французская словесность, от Монтескьё до романов Кребильона, была ей знакома. Руссо знала она наизусть. В библиотеке не было ни одной русской книги, кроме сочинений Сумарокова, которых Полина никогда не раскрывала. Она сказывала мне, что с трудом разбирала русскую печать, и, вероятно, ничего по-русски не читала, не исключая и стишков, поднесённых ей московскими стихотворцами.