Читать книгу - "Книга про еду - Иоанна Хмелевская"

Те, кто рассчитывает получить рецепт приготовления настойки на змее, могут сразу отложить книгу, ибо рецепта этой водки я не знаю. Но полагаю, он должен начинаться со слов: «Изловить змею».

Просто мне довелось в жизни иметь дело со змеёвкой, и я клянусь — она существует! Однако начать придется издалека.

Как-то сын с невесткой уехали в отпуск и попросили пожить у них в доме из-за собак, которых не с кем было оставить. И как раз в это время в Варшаву на встречу со мной приехали русские журналисты, чтобы взять интервью, и представители московского издательства, чтобы заключить договор на издание в России моих книг. Встреча для меня важная, откладывать было нельзя, и я решила провести ее тоже в доме сына, не оставлять же собак одних. На встречу, кроме гостей, пригласила переводчика и моего литературного агента.

В ожидании приезда русских мы с литературным агентом осмотрели внушительную коллекцию всевозможных иностранных бутылок, выставленных сыном в буфете между кухней и гостиной, и я сама предложила:

— Знаете что, давайте откроем для гостей вот эту. Я уже бог знает сколько лет привожу сыну напитки со всего света, а еще ни разу не попробовала, вот и оказия. Посмотрим, что это такое.

Выбрала наугад одну из бутылок покрасивее, мы с агентом попробовали — вроде пить можно, ну и выставили на стол.

И ничего не произошло. Все пили, хвалили, запивали пивом и минералкой, никто не опьянел, дела решили к общему удовлетворению. Казалось бы, на этом и конец. Ан нет.

Дети вернулись из отпуска, и мне позвонила невестка:

— Это вы, мамуля, откупорили бутылку из коллекционных? Ну ту, что только половина осталась?

Поскольку в голосе невестки чувствовалось напряжение, я тоже с некоторым волнением призналась — да, я. А невестка обрадовалась:

— Какое счастье! Я боялась — мой папочка. И тогда ему не миновать поездки в Мексику за новой, а раз мамуля — муж ничего не скажет.

Услышанное меня заинтересовало, и выяснилось, что мой сын помешался на сборе необычных алкогольных напитков, что экспозиция его неприкосновенна, каждая бутылка должна быть в девственном состоянии: пробка не тронута, бумажка не содрана, содержимое, ясное дело, не почато. При виде продегустированного экспоната бедняга чуть не расплакался.

Я привыкла уважать всякое хобби и очень огорчилась:

— Бедный ребенок! Ну ничего, я ему при везу точно такую же.

— Вряд ли, — с грустью промолвила невестка. — Ведь эта же была с червяком! Другую такую очень трудно найти.

Я подумала, что ослышалась, и поехала к сыну, чтобы взглянуть на чудо собственными глазами. Ну и взглянула. До сих пор так и стоит в глазах.

Премерзкий червяк, большой, скользкий и жирный, на дне бутылки. Ничего более отвратительного в жизни не видела!

Со времени дегустации этого напитка прошло много дней, так что меня даже не мутило. Единственное утешение — мой литературный агент тоже это пил.

Я извинилась и пообещала сыну непременно привезти ему другую такую же бутылку, с червяком в нетронутом состоянии.

Сколько я искала эту проклятую бутыль — описать невозможно. Не было такой нигде. Ни в Англии, ни в Дании, ни во Франции, не говоря уже о Польше. Наконец по моей слезной просьбе в винном отделе лучшего супермаркета Штуттгарта согласились выписать для меня диковинку, причем ждать пришлось всего два дня. Правда, увы, червяк был не столь отвратительный. Не такой толстый и не такой белый.

Выходит, я не полностью возместила нанесенный сыну ущерб, не загладила свою вину, а потому пообещала ребенку в рамках компенсации достать настоящую змеёвку.

Слышала я — такая существует. Давно, в дни моей молодости, наши спортсмены привезли змеёвку откуда-то с Дальнего Востока, и один мой приятель даже пил ее.

И я взялась за поиски. Мне помогал мой литературный агент, который чувствовал себя соучастником преступления, хотя бутылку отбирала я лично. Каким-то образом, через знакомых, по цепочке, он пустил весть о моей новой страсти, и вот одна из преданных читательниц, кажется из Кореи, прислала для меня бутылку змеёвки. Агент с торжеством принес ее мне, поставил на стол и развернул бумагу.

А у меня как раз собрались мои приятельницы, три девушки, не считая меня. Одна тут же бросилась к раскрытому окну, повернувшись к нам спиной, вторая — в ванную и там заперлась, третья окаменела на диване, как сидела, только крепко зажмурилась и поминутно спрашивала — уже? Я не могла покинуть гостей, глаз не закрывала, только, не сводя взгляда с люстры, вежливо попросила агента снова завернуть в бумагу эту гадость и вынести в прихожую.