Читать книгу - "Как отучить ребенка кусаться и драться - Елена Любимова"

Кстати, именно в случаях, когда побоями и укусами дети привлекают к себе внимание, особенно заметна взаимосвязь между окружающей обстановкой и всплесками агрессии у отпрыска. Например, ребенок начинает кусаться или бить того из родителей, чье внимание он тщетно пытается привлечь. Аналогично, такой может быть природа плохого поведения ребенка исключительно в обществе. То есть когда он закатывает истерики только в гостях или других общественных местах, поскольку там внимание родителей явно отвлечено основной целью визита.

Ну а помимо желания выразить свои мысли без слов или получить дополнительное внимание, дети могут кусаться и даже щипаться, бить окружающих кулачками действительно из избытка агрессии. Например, такое случается, когда ребенок сильно устал в процессе игры, проголодался, обиделся или испытывает уже, так сказать, зашкаливающий дискомфорт по другой причине. Дети плохо владеют своими эмоциями в том смысле, что у них еще не развит механизм их сознательного сдерживания. То есть, например, согласимся, что мы, взрослые, способны погасить вспышку гнева или обиды усилием воли – возможно, запомнить этот эпизод на будущее, но сейчас в совершенстве изобразить, будто ничего не произошло… Так вот, если мы помним себя хотя бы в подростковом возрасте, мы помним также, что умение взять себя в руки в нужный момент приходит со временем – мы наверняка не всегда справлялись с собой даже в 18–20 лет, не говоря уже о 12–15.

Часто ли нам удавалось скрыть что-либо от родителей в те годы?.. Вот именно, что нет – мама с папой «откуда-то» всегда угадывали (и очень близко к истине!), что с нами что-то не так. Разумеется, на стороне их прозорливости была не только интуиция – по нам это просто было очень заметно, хотя мы сами поняли это лишь с годами. Что касается детства, то мы наверняка не вспомним себя в 2–3 года столь же отчетливо, как в 15 лет.

Тем не менее мы можем быть уверены, что чем младше возраст, тем труднее юному человечку понимать, что он чувствует, почему и как ему, если можно так выразиться, сменить настроение на более радостное. Вот в таких случаях он может начать драться – чтобы родители или хоть кто-то из окружающих либо помог ему устранить причину дискомфорта, либо показал, как правильно поступать в таких ситуациях. И поскольку в такие моменты ребенок действительно заметно раздражен, его действия выглядят не менее агрессивными, чем у впавшего в ярость взрослого. Обычно агрессия такого рода овладевает совсем маленькими детками – в возрасте до 2 лет. А впоследствии она, если не проходит, перерастает в кусачесть иную – связанную с требованием внимания или других бонусов, в которых ребенку отказывают без укуса.

Другими словами, дети развиваются быстро. А еще быстрее они улавливают реакцию родителей на их «работу» кулачками или зубками. Если эта реакция оказывается такой или приблизительно такой, как им хотелось бы, она закрепляет нечто вроде условного рефлекса – за укус можно получить то, чего не получишь другим путем. Оттого ранняя неосознаваемая агрессия обычно становится осознанной за считанные недели. То есть если изначально побоями и укусами малыш только хотел объяснить маме, что он устал играть в кубики и хочет побегать, то вскоре он начнет выражать тем же способом вообще все свои желания. Скажем, чтобы ему поменяли памперс (ранее его «указания» для этого маме не требовались) и дали «вон ту забавную штучку», накормили вкусненьким, отвели на прогулку и т. п. Причем чем дольше ему будут отказывать в исполнении текущего желания (а вдруг «вон та штучка» оказалась средством для мытья посуды!), тем яростнее будут побои и укусы. Говоря еще проще, именно таким путем дети быстро превращаются в профессиональных шантажистов, и этому уж точно их обучаем мы.

Также в более старших возрастных группах (от 3 до 7 лет) агрессивное поведение может служить ребенку инструментом самоутверждения в качестве личности и полноправного члена семьи. Дело в том, что с рождения дети совсем не понимают, что такое «хорошо» или «плохо», «можно» или «нельзя». Ребенку неизвестно, каким именно способом папа с мамой стали столь авторитетными для него и окружающих людьми, или как они делают так, чтобы им давали требуемое. Поэтому он пробует разные модели поведения, перенятые у взрослых, но, само собой, лишь те из них, которые ему удается скопировать в силу временных несовершенств развития. Так, он способен скопировать ласку (лезет обниматься, целоваться и улыбаться), угрозы (бить, кусать, совершать другие запрещенные родителями действия), иные физические проявления хорошего или плохого настроения. И успех в этих, если можно так выразиться, начинаниях дает ему больше внимания, ласки, иных понятных ему преимуществ. Но, естественно, он еще не в состоянии высказать то же самое на словах или вести так называемую тонкую дипломатию.

Поэтому дети стремятся подражать родителям не столько с целью им понравиться, сколько чтобы получить больше привилегий. Ведь симпатии и антипатии для них – вещь малопонятная в том смысле, что дети получают родительскую любовь изначально, с первых минут после рождения на свет (а по некоторым данным – еще во внутриутробном развитии). То есть им с первого дня жизни известно, что домочадцы их любят, и если другого опыта у них нет, для них родительская любовь становится таким же непреложным явлением, как восход солнца или пение птиц вокруг.

А вот количество съеденных за день конфет или купленных новых игрушек более переменчиво – это привилегии, которые можно получить или не получить, в зависимости от настроения родителей. Если при этом малыш уже, что называется, дорос до понимания разницы «Папа и мама могут получить все это когда угодно, а я – нет», у него возникает желание поступать так же, как папа и мама. Но поступать так не потому, что они – самые умные, красивые, добрые и т. д., а потому, что они могут получить все, что хотелось бы и ему, в любой момент, в неограниченных количествах.

Фактически жизнь в маленьком обществе, называемом семьей, ставит перед ребенком вопросы конкуренции (кто в семье глава и лидер) и преимуществ, даруемых тем или иным статусом. Интуитивно малыш такого возраста уже вполне способен это понять – своеобразно и примитивно, но тем не менее. Оттого он и стремится занять положение самого избалованного вниманием и лаской члена семьи – чтобы больше не пришлось просить лишнюю шоколадку или игрушку, как не приходится их просить маме. И когда ребенок действует из таких побуждений, в его поведении проявляется избирательность – он «заводит моду» колотить или кусать только одного из домочадцев. Это может быть кто угодно – бабушка, мама и др. Плюс, у таких детей всегда имеется «любимчик» – один из членов семьи, в присутствии которого он всегда «паинька», кого он никогда не ударит и не укусит.

Этап выработки поведения, позволяющего получить больше привилегий, как раз отмечает становление личности ребенка. А первоначальные его странности (агрессия вместо ласки и прочих «вежливостей») образуются просто из того, что дети не различают хорошее и плохое поведение. И по сложностям, связанным с этим становлением, легко определить, на каком этапе взросления находится наше чадо. Например, если оно начинает капризничать из-за мокрого памперса или отказа купить очередную игрушку, ему либо не более 3 лет, либо оно несколько запаздывает в личностном развитии.