Читать книгу - "Магический Марксизм. Субверсивная Политика и воображение - Энди Мерифилд"

Это нечто необъяснимое, ты его чувствуешь. Мы многое унаследовали из теории, но в Движении безземельных крестьян она обогащена коллективным опытом. Почему эти люди, обитающие в lona preta, счастливы – улыбаются и поют песни? Это из-за mística. В школе мы создаем mística, как необходимость больше учиться, как способ продолжить борьбу. Mística – это и магические ритуалы, когда мы вспоминаем жертв, читая стихи или устраивая шествия, но mística это и то, чем наполнена повседневная жизнь… Чувство подлинности этой mística связано с тем, что она остается нерегламентированной. Мы понимаем, что если формализовать mística, она тут же умрет. Никто не получает приказы испытывать эмоции, вы испытываете эмоции, потому что это является результатом того или иного действия^[99].

Mística в политическом и личном смысле – это то, что испанский поэт Федерико Гарсиа Лорка когда-то назвал «дуэнде»: воинственная поэтика и поэтика воинственности, которая делает вещи возможными, даже когда они невозможны, когда вы думаете, что все потеряно и мосты сожжены. Это песня марксизма, стремящегося вопреки всему обрести свой первозданный чувственный язык. Путей к дуэнде или к mística нет ни на одной карте. Буржуазия и правящая элита не способны познать дуэнде или mística, поскольку им есть, что терять, поскольку они не достаточно обездолены, как говорит Маркс, счастливы в своем отчуждении. Буржуазия и правящая элита не обладают дуэнде или mística, поскольку, как говорит Лорка, они воспламеняют кровь, как танцы на битом стекле, сметают геометрию и рациональность, опираются на человеческую боль. Великие артисты испанского юга – андалузцы и цыгане – знают, что без дуэнде ни песня, ни танец, ни бой быков не окрыляют душу, это же касается радикальной политики и магического марксизма. Постиндустриальное капиталистическое общество убило дуэнде, кастрировало его, потушило его пламя, уничтожило его, похитило его чувство. Пресыщенная жизнь патологична, она материализуется в ничто, в непосильный труд или недостаток труда, в оборудованный кондиционерами кошмар, пресный и до тошноты предсказуемый, в мир, лишенный истинных чувств. Однако, как и сила mística, «приближение дуэнде, – писал Лорка, – знаменует ломку канона и небывалую, немыслимую свежесть – оно подобно чуду и будит почти религиозный восторг».