Читать книгу - "Женщина с Марса. Искусство жить собой - Ольга Нечаева"

Как может ребенок, которому мама только что запретила что-то, весь на нее разозленный и кричащий злые гадости, потом плакать на ее руках? Это не на ее руках он плачет, он плачет на руках у теплой и мудрой МАМЫ, горестно выплакивая обиду на ту, запретившую и несправедливую маму.

Однажды пятилетний Данила стянул мой планшет. Он знал, что время игры закончено, и тихонько унес планшет в дальнюю комнату. Я видела, подошла к сыну, мол, хватит, отдай. КАК он был возмущен! «У меня нет ничего!» – прокричал он мне в лицо, кутая вожделенный трофей в одеяло и закрывая телом. Я остановилась.

Можно было очень легко уличить сына, выловить на живца и предать посрамлению. Вырвать планшет и прижечь пойманного с поличным и униженного сына могущественным клеймом правоты с оттенком брезгливого разочарования. Как ты мог! Маме врать в глаза! Ну, чтобы запомнил и больше не смел никогда. Тут можно даже в обморок упасть и простонать, что «Мама для тебя всё, а ты! Как тебе не стыдно!».

Красной тряпкой для меня являются рассказы о детских манипуляциях. Не потому что я не верю, что так бывает, – верю, я видела очень хитрых, холодных, циничных детей, но они уже, скорее, многое говорят об их ключевом взрослом. В широком смысле слова мы все друг другом так или иначе манипулируем: мы всегда хотим, чтобы другой что-то делал так, как нам нравится, – и это нормальная составная часть отношений. Когда маленький ребенок плачет и тянет к маме ручки, он манипулирует, он хочет, чтобы мама взяла его на руки, и добивается этого. Но мы не называем это манипуляцией, мы называем это отношениями. Два человека свободно выражают друг другу свои чувства, просьбы, потребности, обиды и пожелания, и что-то из этого получается. Настоящая же, раздражающая, манипуляция – это нечестные чувства, намеренно сыгранные, дабы получить желаемое.

Как ребенок учится настоящей манипуляции? Известно как: «Быстро извинись»; «Обними братика»; «Поцелуй бабушку»; «Тебе должно быть стыдно»; «Быстро иди пожалей маму»; «Проси прощения».

В мире ребенка бесконечно случаются горести в виде рассерженных мам, обиженных мам, обвиняющих мам, запрещающих мам, оскорбленных в лучших чувствах мам. И ребенок быстро учится всеми этими мамами манипулировать. Если мама орет, надо сделать глаза и сказать: «Мамочка, прости меня, пожалуйста». Неважно, что ты чувствуешь, надо это сыграть – и орущая мама прекратится. Обвиняющую маму можно остановить: «Я так больше не буду», – и вот она уже улыбается. Обиженная мама перестает дуться, если подойти и сказать: «Мамочка, ты самая красивая». Умение манипулировать далеко не самая бесполезная в жизни вещь, да и мы регулярно оказываемся в шкуре всех вышеперечисленных мам. Ребенок учится на нас, как в спарринге, решать конфликты, просить, усмирять. Это жизнь.

Страшно не то, что ребенок учится манипулировать разными мамами, – страшно, когда у него нет МАМЫ – той, которая поймет всегда. Нет того, кому можно выплакать всех этих трудных злых мам, найдя в ответ еще одну, но добрую. Когда малыш теряет это ощущение окружающей его мудрой теплой заботы, МАМЫ, которая всегда знает, помнит и никогда не забывает, что он – хороший. Когда он один в борьбе со сложными разными мамами, и некому плакать, и некого попросить «Не видь», – у него нет исхода.

«Ты не брал планшет? – спросила я. – Странно. Наверное, где-то еще. Пойду поищу, он мне нужен для работы», – и ушла, боковым зрением отметив, как мой сын, пряча «секрет» в одеяле, прошмыгнул в мою комнату, а потом прибежал оттуда радостный: «Мама, он в спальне!» И я поблагодарила сына за то, что он помог найти нужную вещь.

Пока еще я ему МАМА, которая слышит его отчаянную просьбу «Не видь»: не лови меня, не унижай, не пригвождай мой поступок своим презрением, не превращайся в тех мам, с которыми так одиноко и приходится врать.

И я держусь, не превращаюсь. Я стараюсь. Всегда старалась.

«Мама, не смотри на рисунки на столе, а то ты будешь ругаться». И мама не смотрела.