Читать книгу - "Механика машины времени - Олег Фейгин"

Вывод явно противоречил нашим представлениям о свойствах окружающего мира, но измерения доказали, что подобная картина имеет место для всех звезд. Каждая из них испускает три луча: световой луч в прошлом, темпоральный из мгновенного настоящего и еще один такой из будущего. Лишь редкие звездочки ограничивались одним световым. Можно думать, они пребывают в относительно спокойном состоянии, когда интенсивность рождающих временной поток неравновесных процессов там невелика.

Опыты Козырева и новосибирцев убеждают нас в том, что все это – только иллюзия, на самом же деле мир, все заполняющие его предметы и все события существуют все сразу в своем прошлом, настоящем и будущем.

Ничто не рождается вновь, все существует от века – это так называемая статическая концепция времени. Ее корни уходят в далекое прошлое. Еще древнегреческие философы за много веков до нашей эры пытались доказать, что мир неизменен, что «настоящее» – это всего лишь метка, которую передвигает наше сознание. Как тень на циферблате солнечных часов, который существует независимо от нее, сразу весь, со всеми двенадцатью цифрами – часами.

Теоретическое обоснование этой, непривычной для нас, концепции ее немногочисленные приверженцы увидели в работах немецкого математика Германа Минковского, который показал, что уравнения механики и электродинамики можно записать так, что пространственные координаты x, y, z и время t будут входить в них совершенно симметрично. С математической точки зрения они равноправны, точнее, почти равноправны, так как временная координата всегда входит умноженной на мнимую единицу i. Козырев считал, что в своих астрономических опытах ему удалось на практике подтвердить существование «четырехмерья», где будущее существует наряду с настоящим, поэтому нет ничего удивительного в том, его можно наблюдать из нашего «сейчас».

Правда, предложенная Минковским запись уравнений не противоречит и обычной, динамической концепции. Она устанавливает лишь математическую симметрию пространства и времени, т. е. порядок, в каком должны располагаться пространственно-временные координаты событий, но ничего не говорит о самом существовании последних.

По правилам Минковского, можно узнать, как расположены друг относительно друга в четырехмерном пространстве прошлое, уже совершившееся и будущее – еще не ставшее событием. Ну а то, что все события уже заранее «встроены» в наш мир, – это отдельная гипотеза.

Ее можно было бы считать доказанной, если согласиться с тем, что в опытах с телескопом мы действительно имеем дело с лучами из будущего. Тогда динамическую концепцию времени пришлось бы отбросить и нужно было бы признать, что окружающий нас мир, а вместе с ним и мы сами, существуем окостенелыми, неизменными в своем вечном бытии.

Это весьма странный мир. Каждый предмет в нем должен быть тиражирован в бесконечном количестве экземпляров – всякому моменту времени свой собственный. Что-то вроде длинной непрерывной колбасы. Пересечение «колбас» – события, каждое из которых уже реализовано во всех деталях, а мы – всего лишь безвольные окостенелые куклы на четырехмерной сцене бытия. Никакой случайности – все заранее предопределено и предписано!

Едва ли природа устроена таким странным образом…

Чтобы избежать абсолютной окостенелости, Козырев предположил, что мир событий реализуется лишь в своих главных чертах, детали же остаются неопределенными, поэтому приходящее к нам изображение будущего всегда несколько размыто. С полной отчетливостью мы можем наблюдать его лишь для обратимых событий, в остальных же случаях имеется некоторый «люфт», позволяющий вносить поправки.

Имея в своем распоряжении картину будущего, хотя бы и несколько «замыленного», можно в нашем настоящем совершить такие изменения, которые нужным для нас образом исправят ход будущих событий. А поскольку по отношению к прошлому наше настоящее само является будущим, то с помощью мгновенных темпоральных сигналов можно повлиять и на прошлое – что-нибудь там «подтереть» или «подчистить».

Конечно, это сразу же приведет к трудностям – перепутаются многие причинно-следственные цепи, а входящие в них причины то и дело будут меняться местами со следствиями.

Можно было бы выпутаться из этого хаоса, если предположить, что существует не одно, а сразу множество параллельных будущих, и переход от одного к другому происходит всякий раз, когда подправляется прошлое. Такой фантастический мир, образно говоря, похож на четырехмерное дерево с общим стволом-прошлым и множеством выходящих из него ветвящихся сучьев будущего.

Многие, наверно, читали научно-фантастический роман А. Азимова «Конец Вечности», где люди живут как раз в таком сложном мире, а «подчистки» прошлого, которыми занимаются ученые и политики, то и дело приводят к аномалиям и парадоксам.

Трудно поверить, что мы живем в таком ужасном мире…

Каков же итог?

Итак, сегодня перед нами картина: на одной чаше научных «весов» обескураживающие контрольные взвешивания вращающихся гироскопов, парадоксы с причинностью, на другой – опыты Козырева и новосибирских ученых с измерением масс и «темпоральные пятна» под телескопом. Что тяжелее? Мое мнение: чаша с гироскопами и причинностью кажется более тяжелой. Удивительные явления под телескопом имеют, возможно, иное объяснение, не связанное со временем. Но есть и другие точки зрения.

Можно, конечно, по-разному относиться к парадоксальным построениям «пулковского мечтателя», как называли Козырева коллеги. Однако нельзя отрицать поэтичность образа его мироздания.

Идея ученого о превращении времени в энергию с вытекающим выводом о силовом поле времени настолько противоречит нашим представлениям, что ее относят к научной фантастике. Физики улыбаются: мол, знаменитому астроному, открывшему вулканизм Луны, чьи заслуги отмечены многочисленными дипломами и медалями, позволительно иметь не совсем научное хобби. Опыты Козырева, хотя и давали часто разные количественные результаты, можно было повторить. Вопрос, как истолковать: это сигнал о поразительных процессах или физический «ребус»? Спор длится уже более полувека.