Читать книгу - "Инвестиции в инфраструктуру: Деньги, проекты, интересы. ГЧП, концессии, проектное финансирование - Альберт Еганян"

Создание специализированных концессионных и ГЧП «дочек» отечественными строительными мейджорами федерального и регионального уровня фактически не практикуется. Сформированные наспех подразделения, естественно в большинстве случаев не добившись особых результатов, и были расформированы еще в 2012–2013 гг. Лишь в начале 2015 г. крупные частные компании и большинство государственных задумались о создании самостоятельно или в партнерстве с иными игроками подобных специализированных структур. В том числе и вследствие этого крупные финансовые институты ранее более активно доминировали в структурировании под своим официальным или неофициальным лидерством консорциумов-заявителей на проекты. Это являлось для них стимулом к тому, чтобы держать «высокий» рынок по организации финансирования в проекты и выставлять весьма жесткие условия иным партнерам по консорциумам. Несмотря на то что завышенные требования зачастую влияли на саму устойчивость таковых.

Проблема расхождения между изначальными предложениями по финансированию проектов («маркетинговые условия») и фактическими итоговыми обходится публичной стороне в дополнительные расходы, оцениваемые экспертами в сумму от 4 до 17 % стоимости проектов. Это не только само по себе крайне неприятно, но и составляет огромные деньги, которые являются платой страны за нерациональное устройство рынка инвестиций в инфраструктурные проекты.

Крупные финансовые институты ищут крупные же проекты. Те самые, которые в относительных значениях составляют серьезный объем национальных инвестиций в инфраструктуру. Но в количественном значении крупных проектов меньшинство. Бóльшая часть проектов, в которых испытывает потребность страна, находится в интервале $50–450 млн.

Перечисленные выше перекосы рынка порождают проблемы, которые в настоящий момент тормозят развитие не только крупных, но и средних проектов. В основном это региональные проекты. Известно, что региональные власти калькируют модель рынка, принятую на федеральном уровне. Она существует с указанными перекосами. Но, воспроизводя ее, они не попадают в сферу интересов крупных федеральных финансовых игроков (или они требуют еще более существенной премии за участие). Таким образом, выходит, что региональные проекты или становятся слишком дороги, или вообще остаются без внимания.

Ввиду происходящих процессов первоначального становления рынка естественно, что наблюдается недостаток различных механизмов и инструментов, снижающих зависимость от финансовых институтов, а частные участники пулов, подающих заявки на проекты, особо ничего не могут с этим сделать, поскольку не владеют методологиями участия в конкурсах, а также навыками организации и подготовки проектов.

Текущее положение дел на рынке характеризуется значительным давлением строительных мощностей, созданных в период национальных мегастроек 2010–2014 гг. Они и накопленные объемы «пирамидальных» долгов заставляют крупных подрядчиков активно лоббировать изменения (как по количеству, так и по содержанию) конфигураций уже запущенных государственных инфраструктурных подрядов. Аналогичную логику действий они пытаются перенести на рынок ГЧП и внебюджетных проектов во всех случаях, когда государство или иные участники консорциумов позволяют им это делать.

Парадокс в том, что они даже не пытаются таким образом увеличить свою норму доходности, а лишь за счет государства и общества покрывают собственные ошибки организации бизнеса и конкретных проектов, включая использование устаревших технологий строительства.

Перспективы сотрудничества России с ЕС и США в инфраструктурно-инвестиционной сфере остаются весьма туманными. Не стоит это списывать на внешнеполитическую напряженность, и даже после прохождения ее пика они, скорее всего, останутся среднесрочным трендом.

Однако стоит иметь в виду, что и ранее совокупный объем европейских (а еще в меньшей степени – американских) инвестиций в отечественную инфраструктуру составлял не более 15–20 % объема, и то в основном посредством «котловых» заимствований отечественных банков. На этом фоне объем вложений азиатских и арабских инвесторов выглядит не столь значительным, но вполне сопоставимым.

Продолжая тему финансирования, стоит иметь в виду, что мы не преодолеем «световой барьер» по количеству внешних и внутренних финансовых вложений в инфраструктуру, пока не перейдем от конкуренции финансовых институтов к конкуренции финансовых инструментов. Именно они могут существенно улучшить качество подготовки проектов и удешевить стоимость денег, привлекаемых в проекты. На повестке дня также расширение механизмов структурирования проектов, настройки инструментов коммерческого и финансового закрытия.

В данном случае речь идет даже не о необходимости корректировки действующего законодательства. Многие инструменты уже «зашиты» в него, некоторые, правда, случайно. Например, параллельное конкурентное финансирование (ПКФ) внедрено в действующее законодательство уже давно. Продвинутыми отечественными коммерческими компаниями оно используется уже лет пять, а государство о такой возможности для себя, существующей в законодательстве, узнало относительно недавно и только начинает запускать первые пилотные проекты по такой финансовой схеме.

Отечественная система инвестирования в инфраструктурные проекты практически игнорирует один из ключевых источников точной информации для модернизации инвестиционно-инфраструктурной среды – постпроектный анализ. По оценкам европейских экспертов, порядка 80 % новелл в новых проектах появляется из анализа проектов предыдущих. В наших реалиях ощутимая часть изменений приходит к нам посредством не очень верного перевода и анализа иностранных проектов из источников второго уровня. Представляется, что в случае налаженной системы анализа реализуемых и законченных проектов, информирующего не только о позитивном, но и негативном опыте, мы могли бы избежать значительного количества повторяющихся ошибок.

В качестве ключевых тенденций развития рынка инфраструктурных инвестиций на ближайшие пять-шесть лет стоило бы отметить следующие.

Прямых иностранных инвесторов европейского и американского происхождения в отечественные ГЧП и концессионные проекты в предыдущие годы было немного, и изменения ситуации на рынке не ожидается. Хотя они всегда с энтузиазмом претендовали на эксплуатационные и операторские контракты, зачастую даже с привлечением вслед за собой частичного «связанного» софинансирования.

Ликвидности отечественной финансовой системы, скорее всего, будет недостаточно для кратного роста профинансированных проектов. Мы вынуждены будем рассматривать арабский, а скорее азиатский рынок финансирования проектов, которые представляются более перспективными с точки зрения именно прямых вложений.

Вместе с тем в силу особенностей азиатского рынка большого количества профинансированных проектов ожидать было бы наивно. Критерий успешности отечественных властей в этом направлении лежит между терминами «единицы» и «немало».

Альтернатива – деблокирование нормативных ограничений на использование сложных инвестиционных механизмов в сфере инфраструктуры. Речь идет о посевных фондах на подготовительную стадию, вексельных и ломбардных операциях, целевых инфраструктурных сборах, инфраструктурной плате пользователей, револьверных фондах развития территорий и т. п. На этом фоне застарелые идеи, такие как, например, инфраструктурные облигации, представляются «гигиеническим» минимумом, которые стоило давно окончательно ввести в деловой обиход.