Читать книгу - "Эстетика - Вольтер"

Эти пакости тошнотворны, а продолжение столь мерзостно, что рука не подымается переписывать. Этот человек был достойным сыном времен Фронды. Нет, пожалуй, ничего более удивительного, чем уважение, которым он пользовался при жизни, если не считать того, что произошло в его доме после его кончины^[106].

Сначала именовали бурлескной поэмой «Налой» Буало^[107], но бурлескным был только сюжет поэмы, слогом же она отличалась приятным и тонким, подчас даже возвышенным.

Итальянский бурлеск иного свойства, нежели наш, и многим его выше – это бурлеск Аретино, архиепископа Лаказа, Берни^[108], Мауро^[109], Дольчи^[110]. Пристойность здесь нередко принесена в жертву остроумию, но бесчестные слова, как правило, изгнаны. «Capitolo del forno»^[111] архиепископа Лаказа затрагивает, по правде говоря, сюжет, из-за которого аббат Дефонтен^[112] и ему подобные попадали в Бисетр, а Дюшоффур – на Гревскую площадь; ни одно слово, однако, не коробит целомудренный слух, обо всем можно только догадываться.

Трое или четверо англичан достигли совершенства в этом жанре: Батлер^[113] в «Гудибрасе», где изображена гражданская война, разжигаемая пуританами, которые подвергаются осмеянию; доктор Гарт в своей поэме о распре аптекарей и лекарей^[114]; Прайор в «Истории души»^[115], где он весьма забавно смеется над своим сюжетом; Филипп в своей пьесе «Brillant Shelling»^[116].

«Гудибрас» настолько же выше творений Скаррона, насколько человек из хорошего общества выше какого-нибудь кабацкого сочинителя песен с площади Ла Куртий. Героем «Гудибраса» был реальный человек. Он был военачальником у Ферфакса^[117] и Кромвеля, звали его сэр Сэмюэль Льюк.

Поэма Гарта о лекарях и аптекарях написана не столько в бурлескном стиле, сколько в стиле «Налоя» Буало; в ней больше воображения, разнообразия, простодушия и т. д., чем в «Налое», и всего поразительней, что глубокая эрудиция облечена здесь в прекрасную форму благодаря тонкости и изяществу стиля. Начинает он примерно так: