Читать книгу - "Деньги, банковский кредит и экономические циклы - Хесус Уэрта де Сото"

Прежде чем начать, позвольте напомнить, что Кейнс обладал весьма ограниченными познаниями в экономической теории вообще и в теориях рыночных процессов предпринимательской координации в частности. Согласно Ф. Хайеку, теоретический багаж Кейнса ограничивался почти исключительно книгой Альфреда Маршалла, и он был не в состоянии понимать книги по экономической теории, написанные на иностранных языках (за исключением, вероятно, французского). Хайек писал, что «Кейнс не был блестяще образованным или очень искушенным экономистом-теоретиком. Он начал с элементарного курса экономической теории Маршалла и работ Вальраса и Парето. Австрийские и шведские авторы были в значительной мере ему недоступны. У меня есть основания сомневаться в том, что он полностью овладел теорией международной торговли. Я не думаю, что он когда-либо серьезно размышлял над теорией капитала, и даже теория ценности денег – его исходная точка и позже объект его критики – представлялась ему весьма простой, имеющей вид уравнения обмена количественной теории, а не в своей намного более продвинутой версии теории остатков наличности Альфреда Маршалла»^[568].

Кейнс сам признавал наличие пробелов в своем образовании, в особенности в том, что касается его недостаточной способности читать на немецком. Ссылаясь на книгу Мизеса в своем «Трактате о деньгах», Кейнс не имел иного выбора, кроме как признать, что плохое знание немецкого помешало ему осмыслить ее содержание так подробно, как он хотел бы. Он пишет: «По-немецки я мог хорошо понять только то, что я уже и так знал! Таким образом, новые идеи были скрыты от меня языковыми трудностями»^[569].

Закон рынков Сэя

Джон Мейнард Кейнс начинает «Общую теорию» с утверждения об ошибочности закона Сэя как одного из фундаментальных принципов, лежащих в основе классической экономической теории. Однако Кейнс упустил из виду тот факт, что исследования, выполненные теоретиками австрийской школы (Мизесом и Хайеком) уже обнаружили, что кредитно-денежная экспансия в конце концов искажает производственную структуру и создает такую ситуацию, при которой предложение капитальных благ и потребительских товаров больше не соответствует спросу, предъявляемому на них экономическими агентами. Иными словами, результатом [кредитно-денежной экспансии] является временнóе рассогласование экономической системы^[570]. На самом деле, вся австрийская теория экономического цикла всего лишь показывает, как при определенных условиях и вследствие кредитной экспансии закон Сэя раз за разом перестает выполняться. Эта теория также объясняет эффект стихийного возврата системы к состоянию согласованности, который реализуется в форме кризиса и неизбежного последующего спада, в ходе которого происходит адаптация производственной системы. Поэтому, когда Хайек получил от Кейнса экземпляр «Общей теории», он ответил, что хотя «…я полностью согласен с тем, что проблема, которую вы поднимаете в начале, очень важна, я не могу согласиться с тем, что до сих пор она, как вы полагаете, полностью игнорировалась»^[571].

Разработав теорию капитала, экономисты австрийской школы впервые пролили свет на процесс ошибочных инвестиций, которые часто делаются в производственную структуру. Соответственно австрийцы первыми выявили микроэкономические процессы, в ходе которых увеличение сбережений проявляется в удлинении и расширении производственной структуры капитальных благ. Поэтому неудивительно, что отсутствие детально разработанной теории капитала у Маршалла и его последователей и незнание Кейнсом результатов, полученных австрийцами, привели последнего к критике экономистов классической школы за их предположение, согласно которому «предложение всегда должно автоматически создавать свой собственный спрос». Действительно, согласно Кейнсу, экономисты-классики: «…ошибаются; они пошли на поводу у иллюзии, заставляющей принимать за одно и то же два существенно различных вида деятельности. Суть ошибки – в предположении, будто есть необходимая связь между решением воздержаться от текущего потребления и решением позаботиться о будущем потреблении. В действительности же мотивы, которые определяют последнее, не связаны непосредственно с мотивами, определяющими первое»^[572].

Хотя это утверждение может быть справедливым в контексте неоклассической школы того времени, оно никоим образом не соответствует австрийской школе, если принять во внимание уровень развития, уже продемонстрированный австрийской теорией капитала и циклов к тому времени, когда вышла «Общая теория». Таким образом, Кейнс ошибается, называя Хайека неоклассиком^[573]. Хайек принадлежит к субъективистской традиции, резко отличавшейся от неоклассического наследия Маршалла. Более того, при помощи субъективистской теории денег, капитала и цикла Мизеса (т. е. теории, полностью разработанной в рамках австрийской школы), Хайек к этому времени уже детально проанализировал те условия, за пределами которых закон Сэя временно перестает действовать, и исследовал разрушительные последствия, которые имеют для экономики повторяющиеся атаки, связанные с кредитом.