Читать книгу - "Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы - Чарльз Маккей"

Позднее был учрежден еще один трибунал под названием Chambre de l’Arsenal^[47], рассматривавший все случаи присвоения общественных или государственных сумм в финансовых департаментах правительства в недавний злополучный период. Член Камеры заявок^[48] Талуэ вместе с аббатом Клеманом и двумя их подчиненными были уличены в растратах на общую сумму более чем миллион ливров. Первых двоих приговорили к отсечению головы, а остальных – к повешению, но впоследствии заменили всем казнь пожизненным заключением в Бастилии. Было вскрыто множество других случаев мошенничества; виновных приговорили к штрафам и тюремному заключению.

Д’Аржансон разделил с Ло и регентом непопулярность, постигшую всех вдохновителей «Миссисипского безумия». Он был смещен с поста канцлера (его место занял д’Агессо), но сохранил за собой титул хранителя печати, и ему было дозволено присутствовать на заседаниях советов, когда бы он того ни пожелал. Тем не менее он счел за лучшее уехать из Парижа и какое-то время пожить в одиночестве в своем имении. Но д’Артансон не был создан для уединенной жизни; у него, все больше впадавшего в уныние и озлобленность, обострилась болезнь, от которой он уже долгое время страдал, и менее чем через год он умер. Парижане ненавидели его настолько, что свою ненависть донесли даже до его могилы. Когда похоронная процессия подошла к церкви Сен-Николя-дю-Шардонере, на кладбище которой были погребены члены его семьи, ей преградила путь негодующая толпа. Двое его сыновей, бывшие распорядителями на похоронах, были вынуждены во избежание расправы со всех ног спасаться бегством через один из ближайших переулков.

Что же до Ло, то он какое-то время тешил себя надеждой, что Франция позовет его обратно, дабы он помог ей подвести под кредитование более прочную базу. Смерть регента в 1723 году, который скоропостижно скончался, сидя у камина и беседуя со своей фавориткой, герцогиней де Фалари, лишила его этой надежды, и ему пришлось вернуться к прежней жизни игрока. Ему не раз приходилось закладывать свой алмаз – единственный отголосок некогда огромного богатства, но успешная игра обычно позволяла ему выкупать камень. Спасаясь от преследования кредиторов в Риме, он переехал в Копенгаген, где получил разрешение английского министерства юстиции на проживание на родине; прощение за убийство господина Уилсона было даровано ему в 1719 году. Его привезли домой на адмиральском корабле – обстоятельство, давшее повод для непродолжительных дебатов в палате лордов. Граф Конингсби был недоволен тем, что с человеком, отрекшимся от своей страны и религии, обращаются столь почтительно, и выразил убежденность, что присутствие последнего в Англии в то время, когда люди настолько сбиты с толку бесчестными происками директоров Компании южных морей, связано с немалым риском. Он предложил выдворить Ло из страны, но событиям было предоставлено идти своим чередом: никто больше из членов палаты ни в малейшей степени не разделял страхов его светлости. Ло прожил в Англии четыре года, а затем перебрался в Венецию, где умер в 1729 году в крайней нужде. На это была сочинена следующая эпитафия:

Ci git cet Ecossais celebre,Ce calculateur sans egal,Qui, par les regles de lalgebre,A mis la France a lhopital^[49].

Его брат, Уильям Ло, деливший с ним бразды правления как банком, так и Луизианской компанией, был заключен в Бастилию по обвинению в присвоении государственных денег, но ничего доказать так и не удалось. Через год и три месяца он был освобожден и положил начало роду, до сих пор известному во Франции под титулом маркизов де Лористон.

В следующей главе рассказывается о безумии, охватившем население Англии примерно в то же время и при весьма схожих обстоятельствах, но благодаря усилиям и здравому смыслу конституционной монархии, имевшем последствия гораздо менее катастрофические, нежели французский кризис.

«Мыльный пузырь» южных морей

At length corruption, like a general flood,Did deluge all; and avarice creeping on,Spread, like a low-born mist, and hid the sun.Statesmen and patriots plied alike the stocks,Peeress and butler shared alike the box;And judges jobbed, and bishops bit the town.And mighty dukes packed cards for half-a-crown:Britain was sunk in lucre’s sordid charms.

– Pope^[50].

Компания южных морей была основана знаменитым Харли, графом Оксфордским, в 1711 году с целью возрождения национальной кредитной системы, пошатнувшейся в результате отставки кабинета министров партии вигов. Государству было необходимо срочно обеспечить погашение долговых обязательств армии и флоту и некоторых других статей текущей задолженности, составлявшей около десяти миллионов фунтов стерлингов. Одна купеческая компания, тогда еще не имевшая названия, взяла этот долг на себя, а правительство, в свою очередь, согласилось в течение определенного периода гарантировать ей вознаграждение в 6 % в год. Для обеспечения выплаты указанной суммы, составлявшей 600 000 фунтов, было решено использовать поступления от пошлин на вина, уксус, товары из Индии, обработанные шелка, табак, китовый ус и некоторые другие статьи. Компании была дарована монополия на торговлю в южных морях, и она, зарегистрированная парламентским постановлением, присвоила себе соответствующее название, под которым была известна в дальнейшем. Вышеупомянутый Харли своим участием в данной сделке завоевал себе солидную репутацию, и льстецы называли это предприятие «шедевром графа Оксфордского».