Books-Lib.com » Читать книги » Домашняя » Философская традиция во Франции. Классический век и его самосознание - Александр Дьяков

Читать книгу - "Философская традиция во Франции. Классический век и его самосознание - Александр Дьяков"

Философская традиция во Франции. Классический век и его самосознание - Александр Дьяков - Читать книги онлайн | Слушать аудиокниги онлайн | Электронная библиотека books-lib.com

Открой для себя врата в удивительный мир Читать книги / Домашняя книг на сайте books-lib.com! Здесь, в самой лучшей библиотеке мира, ты найдешь сокровища слова и истории, которые творят чудеса. Возьми свой любимый гаджет (Смартфоны, Планшеты, Ноутбуки, Компьютеры, Электронные книги (e-book readers), Другие поддерживаемые устройства) и погрузись в магию чтения книги 'Философская традиция во Франции. Классический век и его самосознание - Александр Дьяков' автора Александр Дьяков прямо сейчас – дарим тебе возможность читать онлайн бесплатно и неограниченно!

243 0 11:01, 30-12-2021
Автор:Александр Дьяков Жанр:Читать книги / Домашняя Год публикации:2021 Поделиться: Возрастные ограничения:(18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
0 0

Аннотация к книге "Философская традиция во Франции. Классический век и его самосознание - Александр Дьяков", которую можно читать онлайн бесплатно без регистрации

Монография представляет масштабное исследование французской философской традиции классической эпохи и Просвещения как концентрированной формы национального духа Франции. Истоки и рождение французской философии на заре Нового времени, классическая эпоха, давшая человечеству континентальный рационализм, Просвещение, завладевшее европейскими умами от Парижа до Санкт-Петербурга и подготовившее Великую Французскую революцию, – таковы основные этапы развития одной из самых важных для западной цивилизации философских традиций. Петр Рамус и Монтень, Декарт и Гассенди, Мальбранш и Гельвеций, Руссо и Вольтер - имена, без которых невозможно помыслить современную западную культуру. В настоящей книге все они предстают не просто портретной галереей, но единой семьей, в которой был выпестован современный мир.
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 89
Перейти на страницу:


Антиаристотелизм Рамуса еще не был революцией в философии. Большинство позднейших исследователей сходится на том, что Рамус не только не предложил альтернативы аристотелевской логике, но и сам остался по существу перипатетиком (и сам он в конце жизни называл себя единственно верным последователем Аристотеля). Однако ему удалось выразить настоятельную потребность философии своего времени в переменах, которую он сформулировал пусть и наивно, но предельно честно: от Аристотеля к Платону. Его собственные сочинения носят характер учебников, и его влияние распространялось преимущественно на практику преподавания, отчего в наши дни он оказался почти забыт. Во всяком случае, его современник Монтень, обладавший большим литературным талантом, сегодня видится нам фигурой более крупного масштаба. Однако и Монтеню нужно было опираться на собратьев по духу, самым значительным из которых был в ту эпоху Пьер де Ла Раме. Самое же главное – эпоха нуждалась в оригинальном уме, который бы поднял бунт против мертвого догматизма той фигуры мысли, что на протяжении многих столетий носила имя Аристотеля[64].

Монтень

У Монтеня мы можем найти все: коренящееся в себе самом бесконечное сомнение, религию, стоицизм. Напрасно полагать, будто он исключал какую-либо из этих «позиций» или навсегда признавал ее своей. Однако в собственном многосложном «я», открытом всем и вся, которое он постоянно изучал, Монтень, вероятно, в конечном итоге, нашел место всем неясностям, тайнам всех тайн, и еще чему-то такому, что было истиной в последней инстанции.

М. Мерло-Понти. Читая Монтеня

Во времена больших потрясений и великих перемен рождаются фигуры, которые всем своим существом выражают переходный характер своей эпохи. Они принадлежат в равной мере и старому, и новому, и в то же время – ни тому, ни другому. Они твердо стоят на своей исторической почве, но при этом они – сами по себе. Читая записки таких людей, можно увидеть физиономию их эпохи, и в то же время непрестанно удивляться тому, насколько порой чужды ей были сами авторы. Недостаточно сказать, что они предвосхитили какую-то грядущую эпоху, хотя в каком-то смысле это, конечно, так и есть. Однако предвосхитить – вовсе не значит стать своим для этих грядущих времен, ибо этим еще не наступившим временам эти люди столь же чужды. Мы бы предпочли сказать, что такого рода люди отрываются от своего берега, не приставая ни к какому другому.

Мы, разумеется, не забываем о том, что ни одному человеку не дано быть независимым от того, что его окружает. И вместе с тем, мы допускаем, что некоторые люди способны начать мыслить не так, как их современники. При жизни они слывут чудаками, а у последующих поколений (если последующим поколениям есть до них какое-нибудь дело) могут приобрести репутацию зачинателей нового стиля мысли или письма. И вместе с тем, для грядущих времен они так же архаичны, как были непонятны для своего времени. Такого рода фигурой и был Монтень – по выражению Ж. О. Ламетри, «первый француз, который осмелился мыслить»[65].

Мишель Экем де Монтень (1533–1592) является ключевой фигурой для философии XVI в. Во многом его фигура была фигурой посредника – посредника между Средневековьем и Новым временем, посредника между гугенотами и католиками (он заслужил уважение и Генриха III, и Генриха Наваррского, но, будучи твердым католиком, скончался, слушая мессу). Он с гордостью говорил о своем благородном происхождении, но, по правде говоря, это благородство было сравнительно недавним – поместье и титул Монтень купил лишь его прадед-торговец в 1477 г. А мать его и вовсе происходила из еврейской семьи. Возможно, этим и объясняется отсутствие прочных семейных связей, которые могли бы намертво привязать Монтеня к той или иной из враждующих партий, которые скреплялись не столько религиозными, сколько клановыми узами. Кроме того, хотя он часто упоминает о своих знакомых дворянах, большей частью он имел дело сперва с бордоскими горожанами, а потом со своими крестьянами. В общем, это был типичный гасконский помещик, со всеми достоинствами и недостатками, присущими провинциальному дворянству, мысли которого больше заняты сельским хозяйством, нежели политикой.

Совсем не замечать происходящего в политической жизни Франции Монтень, конечно, не мог. Во-первых, в те неспокойные времена его дважды избирали мэром Бордо. Во-вторых, в долине Гаронны, где стоял его замок, проживало много гугенотов, и во время первых двух религиозных войн XVI столетия (т. е. в 1562–1563 и 1567–1568 гг.) они вели боевые действия против католических армий. Во время третьей войны (1568–1570) королевские войска перемещались и к югу, и к северу от замка Монтень, а после Варфоломеевской ночи в Бордо имела место аналогичная резня (3 октября 1572 г.). Впоследствии враждующие армии продолжали перемещаться по долине Гаронны, а в 1587 г. в замке Монтень обедал сам Генрих Наваррский[66]. Таким образом, Монтень никогда не мог забыть о той политической реальности, что окружала его со всех сторон и проникала сквозь стены его дома. Когда в стране идет затяжная гражданская война, ее трудно не замечать.

Точно так же Монтень вписывается в интеллектуальный климат своей эпохи[67]. Типичное для гасконского дворянина домашнее воспитание не привило ему вкуса к богословским тонкостям, но позволило полюбить латинских авторов, которым он с тех пор отдавал предпочтение перед греческими. Впрочем, серьезное знакомство французской читающей публики с греками только начиналось. Пока эта великая культура была представлена едва ли не исключительно Аристотелем, причем не оригинальным, а почти скрывшимся под напластованиями схоластических комментариев и толкований. Во всяком случае, Монтень, кажется, куда чаще говорит о людях и событиях, описанных Плутархом, нежели о своих современниках. Порой кажется, что он мог бы вслед за героем «Романа о Розе» сказать:

Я мысли древних повторяю, А если и присочиняю, – То лишь для красоты стиха Я провожу два-три штриха…[68]

Впрочем, в этом не было ничего необычного. Ведь Ренессанс мыслил себя как возвращение к античности, так что древние авторы представлялись той эпохе как никогда актуальными. И, если первые «опыты» действительно по большей части были компиляциями, то впоследствии Монтень хоть и не перестал повторять мысли древних, обратился к тому материалу, что представляли его собственное время и его мысль.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 89
Перейти на страницу:
Отзывы - 0

Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим впечатлением! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.


Новые отзывы

  1. Гость Елена Гость Елена12 июнь 19:12 Потрясающий роман , очень интересно. Обожаю Анну Джейн спасибо 💗 Поклонник - Анна Джейн
  2. Гость Гость24 май 20:12 Супер! Читайте, не пожалеете Правила нежных предательств - Инга Максимовская
  3. Гость Наталья Гость Наталья21 май 03:36 Талантливо и интересно написано. И сюжет не банальный, и слог отличный. А самое главное -любовная линия без слащавости и тошнотного романтизма. Вторая попытка леди Тейл 2 - Мстислава Черная
  4. Гость Владимир Гость Владимир23 март 20:08 Динамичный и захватывающий военный роман, который мастерски сочетает драматизм событий и напряжённые боевые сцены, погружая в атмосферу героизма и мужества. Боевой сплав - Сергей Иванович Зверев
Все комметарии: