Читать книгу - "Загадка падающей кошки и фундаментальная физика - Грегори Гбур"

Стэнфорд в своей жизни занимал много разных постов, имел немало разных личин и интересов. Начинал юристом в Нью-Йорке и Висконсине, но, после того как его офис сгорел в пожаре, он вслед за многими другими жертвами золотой лихорадки переехал на запад, в Калифорнию. Пользуясь нуждами золотодобытчиков, Стэнфорд открыл успешный универсальный магазин, а затем вложил нажитое состояние в железную дорогу, еще больше увеличив богатство и влияние. После неудачной попытки избраться губернатором в 1859 г. он вновь выставил свою кандидатуру на выборах в 1861 г. и выиграл, пробыв губернатором один срок. В 1869 г. — том самом, когда он забил золотой костыль, Стэнфорд основал винодельческое предприятие в округе Аламеда.

Очевидно, стресс и нагрузки, связанные со строительством железной дороги, а также жесткие бизнес-процессы, к которым он прибегал, чтобы добиться результата, сказались на здоровье Стэнфорда. Врач посоветовал ему в качестве отдыха отправиться в неспешное путешествие, но Стэнфорд не смог или не захотел покинуть Калифорнию. В качестве компромисса он решил заняться лошадьми: Стэнфорд покупал и разводил лошадей, готовил их к участию в скачках. В 1870 г. он приобрел Оксидента — рысистого чемпиона, и эта покупка оказалась значительным шагом на долгом пути исследования падающих кошек.

Рысаки, как правило, на специальных соревнованиях (бегах) возят легкую двухколесную тележку и ходят рысью — аллюром более медленным, чем галоп, но все же слишком быстрым для того, чтобы зрители могли рассмотреть ноги лошадей в движении. Попав в мир бегов, Стэнфорд вступил в старый и горячий спор, бушевавший среди богатых коневладельцев: присутствует ли в беге рысака такой момент, когда все четыре его ноги одновременно оказываются в воздухе? Фотография тогда развивалась семимильными шагами, то и дело появлялись всевозможные новшества, и Стэнфорду, должно быть, показалось естественным проверить, не сможет ли фотография ответить на этот вопрос раз и навсегда. В 1872 г. он нанял Мейбриджа и поручил ему разрешить эту загадку; сам коневладелец обеспечил художнику финансирование, технические средства и лошадей для выполнения задания.

Достоверно неизвестно, почему Стэнфорд выбрал Мейбриджа. Предполагается, что роль здесь сыграла размещенная художником реклама, в которой он так изложил свои способности: «Гелиос готов фотографировать частные резиденции, животных, или виды города, или любую часть побережья». Однако, когда эти двое встретились, Стэнфорд, судя по всему, разглядел в Мейбридже родственную душу: дерзкого и изобретательного авантюриста с большими амбициями, готового идти на риск.

Выбор оказался удачным. К началу 1873 г. Мейбридж сумел сделать фотографию Оксидента на рыси со всеми четырьмя копытами в воздухе. Чтобы получить такой снимок, он придумал собственный скоростной затвор, призванный сократить время экспозиции. Чтобы преодолеть медленный мокрый коллодионный процесс, которым пользовался фотограф, он завесил область съемки белыми простынями, создав множество отражателей и залив площадку светом. Оксидент на фотографиях запечатлелся только в виде силуэта, но этого силуэта было достаточно, чтобы ответить на вопрос о лошадиной рыси.

Достижение Мейбриджа не произвело сильного впечатления на фотографический мир, по крайней мере в то время. Изображение было не слишком качественным, а некоторые даже сочли его подделкой. Хотя Мейбридж сделал множество фотографий лошади, невозможно было расположить их в правильной последовательности и показать реальную динамику движения; по существу, эти снимки годились только для ответа на первоначальный вопрос и разрешения давнего спора. Успешно решив поставленную задачу, Мейбридж вернулся к своим более традиционным фотографическим штудиям в Йосемитской долине, а затем поступил на должность военного фотографа, который должен был документировать в 1873 г. Модокскую войну, в которой американские индейцы сражались против их насильственного и несправедливого выселения из домов предков.

Мейбридж заработал отличную репутацию в фотографическом мире. И только мрачной иронией судьбы можно назвать тот факт, что к безумию и убийству его привела тоже фотография. 17 октября 1874 г. Мейбридж сделал в собственном доме судьбоносное и совершенно случайное открытие. Он наткнулся на изображение своего сына Флорадо, родившегося семью месяцами ранее у его жены Флоры. Само по себе фото было обычным; на обороте его, однако, Мейбридж обнаружил надпись, сделанную рукой жены: «Малыш Гарри».

Мейбридж мгновенно понял, что «Гарри» в данном случае относится к Гарри Ларкинсу — красавцу, негодяю и аферисту, с которым семья Мейбриджей свела знакомство годом раньше. Как было принято в обществе Сан-Франциско, Ларкинс в качестве официального спутника стал сопровождать Флору на публичные мероприятия, в театры и на различные собрания; сам Мейбридж подобные сборища презирал и с бóльшим удовольствием проводил время в своих фотографических трудах. Но смысл надписи на фотографии Флорадо был очевиден: отношения между Флорой и Гарри были более чем дружескими, и сын Мейбриджа, возможно, вовсе не был его сыном.

В день этого открытия Мейбридж бродил по городу в явном смятении и просил друзей присмотреть за его делами. Ближе к вечеру он сел на паром из Сан-Франциско в Вальехо, откуда уже на поезде направился в Калистогу — курортный городок, где тогда находился Гарри Ларкинс. Там, наведя справки, он взял извозчика до дома, где Гарри был в гостях, вошел в гостиную, где проходила какая-то вечеринка, и застрелил Ларкинса.

Суд, который за этим последовал, стал региональной сенсацией. Адвокат Мейбриджа построил свою защиту на утверждении о невменяемости клиента, и, что замечательно, 5 февраля 1875 г. Мейбриджа признали невиновным. Представляется, что на мнение присяжных повлияли не столько юридические доводы, сколько общественные нравы того времени. Жестокое преднамеренное убийство, возможно, казалось тогда нормальной реакцией на адюльтер. Мейбриджу повезло, но он не стал делиться своей удачей с женой. Флора, которой обиженный муж отказал как в финансовой поддержке, так и в разводе, заболела и умерла в июле 1875 г.; вскоре после этого ее сын был отправлен в приют. К моменту этих трагических событий Мейбридж уже был в Гватемале в фотографической экспедиции.

К 1877 г. он вернулся в Сан-Франциско. Помимо множества других фотографических проектов он вновь стал в сотрудничестве со Стэнфордом изучать животных в движении. Стэнфорд к тому времени расширил разведение лошадей и подготовку их к соревнованиям на несколько своих имений. Новой целью исследования было не разрешение джентльменского спора, а изучение движения лошадей с целью повышения их скорости и эффективности. В 1877 г., воспользовавшись новыми усовершенствованиями в конструкции затворов и химических процессах, Мейбридж получил более качественные мгновенные снимки Оксидента на рыси; они по-прежнему были далеки от совершенства, но с очевидностью показывали, что потенциал у этих методов есть.

Окончательный прорыв был достигнут не без помощи значительных железнодорожных ресурсов Стэнфорда. Магнат дал своим железнодорожным инженерам указание помогать Мейбриджу и оказывать ему любую техническую поддержку, какая потребуется, и ближе к концу 1877 г. инженеры разработали электрическую затворную систему, способную срабатывать в тот момент, когда объект съемки, к примеру лошадь, пробегая, порвет натянутую нить. С этим новым затвором Мейбридж смог установить вдоль скаковой дорожки целый ряд камер — 24 в конечном итоге — и получить последовательную серию снимков лошади на рыси и галопе.