Читать книгу - "Воображая город. Введение в теорию концептуализации - Виктор Вахштайн"

Банановая лихорадка уже поуспокоилась. Коренные жители Макондо обнаружили, что они оттерты на задний план чужеземцами, но, с трудом сохранив свои прежние скромные доходы, они все же испытывали радость, будто им посчастливилось спастись во время кораблекрушения [там же].

Город как сетевой объект конституируется одновременно отношениями «внутренними» и «внешними». Внутренние отношения – это отношения его элементов. Внешние отношения – это отношения данного объекта (и его элементов) с другими объектами, вне пределов его географической локации. Чисто гипотетически можно различить города, конституированные в большей степени внутренними и в большей степени внешними отношениями. Пример первых – моногорода. Пример вторых – крупные столичные мегаполисы, непрерывно меняющиеся «внутри», но сохраняющие свое положение в отношениях с другими городами, регионами, центрами силы (а следовательно, сохраняющие устойчивое ядро отношений). Шереметьево, Домодедово и Внуково делают Москву Москвой больше, чем многие объекты, географически расположенные на ее территории. Отсюда любопытный феномен экстерриториальности мегаполисов: то, что делает город Х городом Х может быть географически удалено и разбросано по миру. А значит, «внутри» такой город способен непрерывно меняться, оставаясь при этом собой.

Такие города мы будем называть сетевыми.

Вспомним вопросы, заданные в предыдущей главе, применительно к латуровскому феномену сцепки / расцепления: можем ли мы сказать, что расцепление в отношениях «аэропорт / город» обладает той же природой, что и расцепление в отношениях «город / регион» или «регион / страна»? И допустить, что города в разной степени могут быть сцеплены со страной и регионом? Для Латурвилля (построенного в эстетике ПкМ-1) такое теоретическое решение избыточно, но для топологического города – Лейбницштадта – оно вполне оправдано (как и предполагает логика ПкМ-2). Сетевые города страдают особого рода «дальнозоркостью»: они сильнее сцеплены с географически удаленными от них объектами, чем со своим непосредственным окружением. Что из этого следует?

Во-первых, теперь мы можем говорить о дистанции в сетевом пространстве по аналогии с описанными в предыдущей главе отношениями сцепки/расцепления. Сильная сцепка – минимальная дистанция. Полное расцепление – максимальная.

Во-вторых, города в сетевом пространстве – суть кластеры синтаксически связанных объектов.

В-третьих, сетевые города – за счет их сильной сцепки с пространственно удаленными объектами – а) относительно автономны от конфигурации отношений между объектами на их территории; б) относительно автономны от своей непосредственной локации и географически близких им объектов.

Сетевые города – это города-аэропорты.

Представим на минуту типичный день жителя сетевого города. Он просыпается в съемной квартире, с которой его ничего не связывает. Он бежит (закрыв глаза и заткнув уши) мимо очередной стройки к парковке. В машине по дороге на работу он проведет полтора часа. За это время он прослушает новости о положении на мировых финансовых рынках и новом витке напряжения в международных отношениях. (Раньше он внимательно слушал новости о пробках на дорогах, но теперь – благодаря навигатору – в этом нет необходимости.) Он позвонит отцу, оставшемуся в одном из провинциальных городов, и пролистает ленты в социальных сетях – лайкнув фотографии уехавших путешествовать друзей. На работе он будет весь день общаться с клиентами, заказчиками и подрядчиками, ни один из которых не находится в том же городе, что и он. Устойчивое ядро отношений его жизни так же экстерриториально, как устойчивое ядро отношений, формирующих город его проживания.

Сетевые города – это города-офшоры.

Но есть и иной тип городов, хорошо иллюстрирующий несовпадение двух типов пространств – географического и сетевого.