Читать книгу - "Воображая город. Введение в теорию концептуализации - Виктор Вахштайн"

Здесь необходимо сделать отступление к теме двух предыдущих глав – повседневному городу. Компетентный читатель, хорошо разбирающийся в работах Латура, уже наверняка заподозрил меня в контрабанде: я намеренно вытащил из акторно-сетевой теории только те ресурсы, которые имеют ценность для куда более консервативных и традиционных социологических подходов – прежде всего, для фрейм-анализа. Теории афордансов и инскрипций, программ и антипрограмм, проводников и посредников, комплексного и сложного, распределенных агентностей, делегирования, сцепок и расцеплений интересуют нас не сами по себе, а как инструменты «апгрейда» социологии городской повседневности. Это делает городок Латурвилль пригородом мегаполиса Фреймбурга. Насколько оправдана такая сцепка – судить читателю. Мы же теперь должны задаться другим вопросом: что социология материальности дает исследователям взаимодействия лицом-к-лицу?

Благодаря «повороту к материальному» микросоциологи вынуждены заново рефлексивным образом пересобирать аксиоматику своей дисциплины, вновь отвечая на фундаментальные вопросы о природе повседневности, интеракции и социального порядка. Просто потому, что исследование роли материальных объектов в повседневном городском взаимодействии уже предполагает «пересборку» и концепта повседневности, и понятия города.

Исходно в основе концептуализации повседневности лежит метафора мира социальных взаимодействий лицом-к-лицу как одного из «регионов» всепроникающего и вездесущего социального порядка. Впрочем, слово «порядок» само по себе крайне двусмысленно. С одной стороны, речь идет о порядке-как-связи. Одни взаимодействия связаны с другими и не связаны с третьими (отсюда привлекательность метафоры «цепочки интеракций» [Collins 2006]). Имеем ли мы в виду некоторый «локальный порядок» (столь любимый исследователями-этнометодологами [Корбут 2013: 9–24]), не нами установленный порядок норм и санкций, порядок ритуала или некоторый спонтанный порядок социальной жизни, мы говорим о связи. Событие интеракции «x» связано с событием интеракции «y». Как именно связано – отдельный вопрос. Мы вправе усматривать в этой связи причинность («если x, то у») или ограничиться констатацией соположения событий в пространстве и времени, но сам факт их избирательной связности не ставится под сомнение [Филиппов 2004].

С другой стороны, любой порядок – это всегда один из возможных порядков. А значит, событие взаимодействия «х» принадлежит некоторому множеству событий «Х». (Этому же множеству может принадлежать и связанное с событием «х» событие «у» – тогда речь идет о связанных однопорядковых взаимодействиях, или о «серии событий взаимодействия в одном фрейме».) Итак, вторая значимая для нас интуиция – интуиция порядка-как-множества. Именно она лежит в основании теории фреймов с того момента, как Грегори Бейтсон – на примере игровой коммуникации животных – использовал аналогию границы множества для введения самого понятия «фрейм» [Бейтсон 2000].