Читать книгу - "Данте, который видел Бога. «Божественная комедия» для всех - Франко Нембрини"

И Данте отвечает, как школьник (снова появляется сравнение из предыдущей песни), «желающий обнаружить знанье»; он тотчас охотно откликается на вопрос учителя, потому что отвечает «про то, в чем искушен». На этот раз Данте без околичностей переходит к самой сути вопроса: «Надежда, — я сказал, — есть ожиданье / Грядущей славы». Надежда — это уверенность: это ожидание того, чего, разумеется, пока еще нет, но это уверенное ожидание^[259], твердая уверенность в том, что то, чего мы ждем, произойдет. Христианская надежда не имеет ничего общего со смыслом, который мы зачастую вкладываем в это слово («Будем надеяться, что все хорошо кончится»): христианская надежда — это уверенное ожидание грядущей славы. Это, по чудесному определению отца Луиджи Джуссани, уверенность в будущем, прочно коренящаяся в настоящем: «Если вера — это признавать несомненное Присутствие, если вера — это признавать Присутствие с уверенностью, то надежда — это признавать уверенность в отношении будущего, которое рождается из этого Присутствия^[260]».

Уверенность, которую рождают «ценность прежних дел / И благодать»: благодать — это обещание, данное Богом, и уверенность в том, что Бог останется верным Своему обещанию. И «ценность прежних дел» — наш жизненный опыт, свидетельствующий о том, что эта благодать, это обещание осуществятся (наши «дела» здесь означают наш ответ на Божественную благодать, тот ответ, без которого, как утверждает катехизис, наше спасение невозможно). Потому что жизнь, которую мы проживаем, отвечая на Божественную благодать в меру своих сил, порой несовершенно, постоянно оступаясь, — это не слепое послушание, сводимое к ряду предписаний, как иногда думают, это жизнь, полная красоты и радости. А красота и радость, которые мы проживаем в настоящем, порождают в нас уверенность в верности Бога, в том, что данное Им обещание будущего блаженства будет непременно выполнено.

Так, значит, «ценность прежних дел» и «благодать».

Ими чудесным образом наделена Дева Мария — тот же отец Джуссани называет Ее, позаимствовав это выражение у святого Бернарда, «оплотом нашей веры»^[261]. Это означает, что мы можем надеяться не абстрактно на то, что все сложится наилучшим образом. Нет, мы ожидаем славы того, в чем нам уже заручились, потому что две тысячи лет назад Мария уже жила в славе, Она была непорочной и сказала: «Да будет Мне по слову твоему». Ангел принес Ей благую весть, обещание от Бога, и Мария на Себе, через Свою плоть — сначала Своим чревом, а потом и всем Своим существованием — испытала, как сбывается это Божье обещание. Мария — это «Заря человечества», как всегда определяла Ее Церковь, а потому начало того, что ожидает меня, прочный корень нашей надежды на будущее.

Поэтому Божественная благодать и наш собственный опыт — благие дела, стремление к добру, достойная жизнь — постепенно составляют это ожидание, наполненное уверенностью.