Читать книгу - "Память Вавилона - Кристель Дабо"

– А вы уверены, что Амбруаз вам друг?

– Вам лучше уйти, – прозвучал чей-то голос.

Торн и Офелия обернулись. В дверном проеме в окружении небольшого взвода роботов показалось кресло на колесах. С механическим жужжанием Амбруаз въехал в комнату. «Перевернутые» руки юноши судорожно сжимали ручки кресла.

– Уходите!

Офелия проглотила застрявший в горле комок. В голосе Амбруаза звучал не приказ, а мольба, обращенная к ней и только к ней. А она не знала, что ответить.

Потянув за шарф, она высвободила рот.

– Я пришла за своей сумкой. Но что с вами случилось? Я вас больше не узнаю.

Амбруаз широко раскрыл свои оленьи глаза. В тот день, когда они встретились, он смотрел на нее с добродушным любопытством. Теперь же разглядывал как нечто диковинное и… опасное.

– Мне кажется, вы не та, за кого себя выдаете.

Сердце Офелии замерло. Как он раскрыл обман? Неужели шарф выдал ее?

Глубочайшее замешательство, отразившееся на лице девушки, похоже, окончательно разочаровало Амбруаза.

– Значит, я не ошибся. С самой первой минуты я заметил в вас… Но я не думал… – Умолкнув, он тяжело вздохнул и с бесконечной кротостью повторил: – Вы должны уйти, miss. Please.

– Иначе что?

Торн говорил совершенно спокойно, однако взгляд противоречил его мирной интонации. Офелия съежилась. Если Торн перестал разговаривать как Лорд Генри, значит, он готов на все.

– Иначе все завершится очень плохо, – ответил Амбруаз.

Мягкие черты его лица исказила горестная гримаса, а глаза продолжали умоляюще смотреть на Офелию.

– В любом случае, – сдавленно добавил юноша, – добром это не кончится. В конечном счете, miss, ведь именно вы провоцируете разрушение ковчегов…

Очки на носу Офелии окрасились в зеленый цвет.

Торн устало усмехнулся.

– Я хочу сэкономить наше время, – сказал он, обращаясь к Амбруазу. – Вы ведь состоите на службе у Бога?

Едва Торн произнес последнее слово, как все роботы, до сих пор смирно стоявшие за креслом, пришли в движение. Размеренным шагом они заполнили гардеробную, окружив Торна, Амбруаза и Офелию, потом, как дети, взялись за руки – большие безликие дети – и образовали вокруг них хоровод. Едва круг замкнулся, сверкнула сталь, до дрожи перепугавшая шарф Офелии. Десятки, сотни острых кинжалов вырвались из железных тел. То малое сходство с людьми, которым роботы обладали, исчезло полностью: теперь они представляли собой смертельную западню, непреодолимый барьер, ощетинившийся острыми лезвиями.

Амбруаз неловко оперся о ручки кресла.

– Очень жаль, – вздохнул он. – Вам не следовало этого говорить.

– Призовите их к порядку, – приказал Торн.

Офелия с тревогой взглянула на него. Торн не повысил голос, не сделал ни единого движения, однако его пальцы с такой силой обхватили набалдашник трости, что суставы побелели. Когти Торна почувствовали угрозу. И он прилагал все усилия, чтобы сдержать их. Тесная гардеробная не позволяла ему отойти подальше от Офелии и Амбруаза, не напоровшись на оружие роботов.

– Амбруаз, пожалуйста! – взмолилась Офелия. – Я знаю, вы не желаете нам зла. Отзовите ваших слуг и верните мне мою сумку.

Но подросток с несчастным видом покачал головой.

– Я не могу, miss.

Офелия ощутила, как пробудились ее собственные когти. Торн, похоже, напрягал каждый мускул, препятствуя свойству Драконов выплеснуться наружу. Его когти не причинили бы вреда роботам, но могли располосовать и ее, и Амбруаза, как бумагу.

– Отзовите их, – настаивала Офелия, вглядываясь в отчаянное лицо юноши.

– Он не может.

Эти слова пропел легкий, словно трепет крыльев бабочки, голос, и они разнеслись по всей анфиладе комнат.

Голос Лазаруса.

– А я могу. Вольно, boys.

В ту же секунду роботы с металлическим звоном убрали свои кинжалы, разомкнули круг и удалились медленной поступью.

На пороге комнаты стоял Лазарус. Сняв свой высоченный цилиндр, он поклонился, и серебряный водопад волос заструился по его плечам.

– Мистер и миссис Торн, я рад приветствовать вас у себя в доме! – провозгласил он. Теперь, раскрыв свою подлинную сущность, Лазарус уже не картавил. – Если бы вы подождали меня в Мемориале, я бы охотно взял вас на борт своего лазарустата. Надеюсь, вы не откажетесь пройти со мной в гостиную, – добавил он, водружая на голову цилиндр. – Там мы сможем спокойно поговорить, ведь нам предстоит чрезвычайно интересная беседа!