Читать книгу - "И сколько раз бывали холода - Татьяна Свичкарь"

Автобус свернул с трассы М-5 на узкую асфальтовую дорогу, окаймлённую молодыми берёзками. Вдали, посреди ровного поля, неожиданно стали подниматься невысокие горы. Село Заовражное и устроилось меж этих гор. Видно, что оно всегда было крепким. Дома, которым не меньше ста лет, просторные, добротные. Резьба, наличники, палисадники, голубятни… Ну и своя «Рублёвка», конечно. Автобус проехал по улице, где, теснясь, наползая друг на друга, возвышались особняки из красного кирпича. Глухие заборы, камеры видеонаблюдения. Хотя хозяева не живут здесь постоянно – это явно дачи. За одним из заборов залаяла собака. Саша подумала, как скучно ей весь день сидеть за глухой стеной, и озаботилась: кто её кормит? Сторож, наверное.

Они вышли на сельской площади – маленькой, круглой, уютной. Здесь стоял памятник заовражцам, что погибли в Великую Отечественную, – солдат с автоматом. В одноэтажном здании – сельсовет и почта. Площадь располагалась на возвышении, отсюда открывался вид на горы, речку, блестевшую вдали, на крыши домов, утопавших в садах.

Мама звонила по телефону.

– Сейчас за нами приедут.

Минут пять спустя из-за поворота показался фаэтон, запряжённый могучим белорыжим конём. Рядом бежал чёрный пёс. Это была такая весёлая, яркая лубочная картинка, что Саша засмеялась.

– День добрый, садитесь, – приветствовал их мужчина лет пятидесяти, правивший лошадью.

– А ему не тяжело будет? – забеспокоилась Саша о коне.

– Да что вы, – усмехнулся кучер, – тут метров триста. Дарьялу ж разминаться надо…

Конный клуб находился на окраине села – дальше поле и лес. В леваде – отгороженном загоне – бродили лошади: рыжие, белые, гнедые. Саша почувствовала себя человеком, всю жизнь просидевшим на хлебе и воде, которого вдруг посадили за праздничный стол. К лошадям можно было подойти, их можно было гладить. Заметив её, они с любопытством устремились навстречу, рассчитывая и на лакомство, и на ласку. У Саши с собой был целый пакет морковки и яблок. Она протягивала угощение на раскрытых ладонях, и лошади тянулись к её рукам, отталкивали друг друга.

Ира оказалась невысокой, крепенький, черноволосой. Она понимающе усмехнулась, увидев, что Саша не замечает ничего, кроме лошадок.

Ира с Ольгой Сергеевной отошли к конюшне – длинному кирпичному зданию, сели на лавочку, мама достала диктофон.

Саша всё гладила коней, перебирала чёлки, вглядывалась в большие выпуклые глаза, в которых отражался целый мир. Какая силища чувствуется в том, как лошади встряхивают головой, как переступают!

У одного коня глаза были голубые. Ира подошла.

– Это башкирец. Лимон его зовут. Я всех лошадок в Башкирии покупала. Там у дядьки у этого, у владельца, такие табуны… Тысячи голов, наверное. Я столько лошадей никогда не видела. И он продал мне десять коней, совсем дешево. Только они были ещё необъезженные. Постепенно заездили мы всех. Только вон та кобылка осталась, видишь, в стороне привязана. Она чужих людей не подпускает. Жеребёнка ждёт. Пошли чай пить, – позвала Ира.