Читать книгу - "Хроника Страны Мечты. Снежные псы - Эдуард Веркин"

— Смир-рна!

Снова лязгнула броня. Снова образовался должный порядок. Я, кстати, помучился, пока они научились. Зато сейчас красота. Жаль, что не могут ответить: «Есть, сэр!» Надо будет научить приветственно щелкать зубами. Хорошая идея!

Я принялся ходить туда-сюда мимо морд. Морды висели над землей, каждая выше моей головы чуть ли не на полметра. Глаза у всех одинаковые, в смысле размера. Размер апельсина, но не круглого, а плоского. Приплюснутого, короче, апельсина. Цвет вот разный. Цвет мне вообще нравится — необыкновенный. Перец говорит, что это спектр звезд. Каждая звезда своего цвета, причем редкой пронзительности.

У Щека глаза оранжевые, по краям переходящие в синеву. Как будто они еще внутрь головы продолжаются.

У Кия — зеленые. Не глубокого изумрудного цвета, не хищного кошачьего, а скорее салатового, цвета молодых побегов. Самый хитрый цвет. Если долго глядеть в салатовые пространства его глаз, начинаешь немножечко отключаться. Кий этим пользуется. Смотрит на Яшку, тот входит в коматоз, и Кий ворует у него сушеные груши и орехи. А однажды полмешка сахара вылизал. Яшка рассвирепел, давай лупить Кия половником, да только без толку все — половником-то его не прошибешь, тут ракетная установка нужна.

У Хорива глаза непонятные. То ли серые, то ли голубые. Иногда правый синий, левый серый, иногда наоборот. Мутные, короче. Он и сам мутный. Молчит, зевает, на Луну не смотрит, смотрит на Венеру. Тут Венера крупная.

Но сейчас у всех глаза одинаковые — застывшие и бессмысленные. Смотрят на меня, ждут слова. Хорошо я с ними поработал, а то уже распускаться стали. Перец говорит, что скоро возьмет их в настоящее дело — полетать, размять крылышки в честном бою.

Меня что-то, правда, не зовет, я, по его мнению, еще не готов. Хм, не готов… Я ему этих зябликов выучил, навел на них шороху, а он мне все не доверяет!

Хотя правильно делает. Никому нельзя доверять. Вот я горынам ничуть не доверяю. Нечего им доверять, надо, чтобы они тебя боялись. Только страх и уважение. Порядок, дисциплина. Дисциплина основывается на повиновении. Как говорит Перец: если я прикажу пасть в помет, то вассал должен в помет пасть. Помета у нас, конечно, негусто, но снега много.

— Лежать! — неожиданно скомандовал я. А чтобы не расслаблялись.

Троица послушно грохнулась на снег.

— Сидеть!

Сели.

Ну, я их так немножечко погонял — лечь-встать, лечь-встать. Для вразумления. Чтобы знали, кто здесь главный. Потом смилостивился:

— Вольно.

Троица разлеглась на снегу. Тоже мне…

— Свободны, — устало приказал я, — можете пообедать.

И равнодушно повернулся спиной. Послышался звук, похожий на скулеж. Просительный.

Кий. Я их по голосам уже различаю. Кий — басовитый, Щек пищит, а Хорив так вообще молчун. Но печенье тоже любит. Как все остальные.

— Попрошайничество не украшает дракона, — назидательно сказал я. — Дракона украшает скромность и послушание.

После чего сунул руку в карман, нащупал печенье, резко выбросил его вверх. Метель ударила в спину, в дубленую шкуру полушубка снова врезались ледяные треугольнички, воздух почти свалил. Я оглянулся через плечо. Они уже были в небе. Уже поймали печенье и теперь набирали высоту, усердно работая еще не вытянувшимися до нужных размеров крыльями.

Через несколько секунд я их уже почти не различал — они слились с серым скучным тентом, и только вглядевшись, можно было увидеть черные окончания крыльев. Смешно — месяц назад они полиняли, сбросив детскую чешую, и из ярко зелено-красных стали белыми, как весь окружающий мир. Перец тогда глядел на зубастых белых тварей и смеялся, хотя я ничего особо смешного не замечал. Ну подумаешь, белые. Альбатросы тоже белые, а смеяться при виде их мне не хотелось. Хотя я альбатросов и не видел, кто знает, может, при виде их тоже бы рассмеялся.

Потом мне Перец объяснил, чего он ржал. Он просто представил: если горыны так мимикрировали под снег, то, значит, могли и под другое мимикрировать. Например, под американский флаг. Или в розовый цвет. Или в черный горошек на белом фоне.

— Прикинь, — ржал Перец, — сидят они, а на них из туч вываливается Хорек…

Ну да, это было бы смешно, пожалуй. Могла получиться забавная картина. Я как раз записал в блокнот сюжет. Все как полагается, сидит американский президент на яхте в устье Потомака, ловит лосося, курит сигары и пьет, наверное, какой-нибудь джин с тоником или коньяк. Настроение у него хорошее, опять кого-то там разбомбил. А тут небо раздвигается, и из него вываливаются три горына: один — как флаг, другой розовый, третий — как гигантский далматин. Смех!

И название я сразу придумал. «Не ждали, блин». Сюжет 341-й. По-моему, ничего.

Опять отвлекся. Надо меньше отвлекаться, надо больше сосредотачиваться.

Улетели обедать. Или завтракать. Или ужинать. Их один раз в день можно кормить, они уже большие, едят редко, но много.

Прокорм вообще отдельная статья, им же немало требуется. Попробуйте прокормить танк с крыльями! Но в городе этом жрачки всякой полно оказалось. Я все боялся сначала, что они Яшу сожрут. И меня заодно. Но Перец успокоил, сказал, что драконы жестко привязаны к первой пробе. То есть чем в первый раз их накормишь, тем они всю жизнь питаться и будут. Накормишь мясом — будут мясо жрать, злобные будут и строптивые, неуправляемые. Накормишь рыбой — поспокойнее станут. Ну а если кормить овощами-фруктами, то будут послушные и вменяемые. Мы пшенкой кормим. Пшенкой, овсянкой, рисом, гречкой, универсальной кашей. Перловкой редко — плохо жрут. А мясо если предложить — так они его ни за что уже не возьмут. Так сказал Перец. И продемонстрировал. Открыл банку тушенки и сунул под нос Щеку. Тот аж позеленел, а потом и вовсе убежал. Так-то вот.

Зато с крупой проблемы. Бедный Яша с утра варит каши. С сухофруктами, с сахаром, с маслом. В здоровенных походных кухнях. На каждого ящера по котлу. В котел по полмешка крупы кидает, по кастрюле сухих яблок, по половнику меда и целый куб масла. Масло Яша рубит топором. На улице. Я привожу ему со склада здоровенные замороженные кубы, и Яша, как настоящий дровосек, пилит их бензопилой, а затем колет топором. Каша получается что надо. Чего уж там, я сам ее иногда ем. А если универсальную варит, так вообще… Мечта сумрачного детства, честное слово.

Даже гадский Доминикус ее жрет. Да, да, да, этот недорезанный аристократ сомнительных кровей тоже живет с нами, хотя особого упоминания и не заслуживает. Втесался в доверие к Яше, разожрался до состояния баскетбольного мяча, везде гадит, как в прямом, так и в переносном смысле. Тиранит горынов, прыгает на них со стен, пугает криками. Я неоднократно предлагал разобраться с кошаком, причем по-мирному, по эльфовскому пути — привесить к нему ошейник с хорошим отягощением, которое несколько бы ограничило кошачью прыть. Но Перец и Яша Доминикусу попустительствуют и, вместо того чтобы наказать его по всей строгости человеческого общежития, дали коту волю. Отчего я во многом страдал.