Читать книгу - "На краю Отонаби - Брайан Галлахер"

Люси через стол глядела на маму. Наверно, всё- таки нехорошо ее обманывать. Но Гим-клуб только для них троих – Люси, Майка и Уилсона. Маме вряд ли понравится эта затея. У белых полно предубеждений в отношении индейцев, но и у самих индейцев их тоже немало. В резервации далеко не всем понравится ее дружба с чужими.

Резервация Отонаби занимает часть берега озера Катчеванука, к северу от Лейкфилда. Городок и резервация совсем близко, но это два разных мира. Обитатели резервации нечасто выбираются в городок. По правде говоря, любому индейцу, задумавшему куда-нибудь поехать, приходится обращаться за разрешением к специальному правительственному агенту, который живет в домике у въезда в резервацию.

Люси и так нарушает правила, когда бродит по окрестным лесам и плавает по озерам. Мама ей это позволяет – такой небольшой бунт против идиотских законов. Но если она узнает, что дочка общается с двумя белыми мальчишками, то начнет всерьез беспокоиться. Сама мама мыслит широко, чего не скажешь об остальных. И всё же она может решить, что дружба с Майком и Уилсоном принесет куда больше вреда, чем пользы.

– Подай мне медвежье сало, – попросила мама.

Утреннее солнце ярко светило сквозь окна их уютного деревянного домика. Медвежье сало нужно хорошенько перемешать с сосновой смолой и углем – этой смесью конопатят щели в каноэ, сделанном из березовой коры. Постройкой каноэ занимается вся резервация. Мужчины вырезают деревянный остов лодки, растягивают кору так, чтобы она приняла нужную форму. Женщины крепко-накрепко пришивают кору к остову и просмаливают все щели той самой смесью, которую сейчас готовит мама Люси.

– Будешь помогать с каноэ или пойдешь рисовать?

Люси задумалась. Ей очень нравилось помогать в постройке лодок – это куда веселей, чем плести корзины или чистить и продавать рыбу. Но и пропускать встречу с новыми друзьями не хотелось.

– А можно я порисую утром, а потом помогу с лодкой?

– Когда всё уже сделано? – улыбнулась мама. – Беги, но помни: станешь великой художницей, не забывай тех, кто выполнял за тебя всю черную работу.

– Спасибо, мама! – Люси вскочила из-за стола, быстро собрала тарелки, сполоснула в раковине и схватила мешок, сшитый из шкуры енота, – там хранились все ее рисовальные принадлежности. Девочка поцеловала мать, бросила «до скорого» и умчалась.

Был теплый летний день, чудесно пахло сосновой смолой. Резервация вытянулась вдоль северного берега озера Катчеванука, и между деревьями виднелась посверкивающая на солнце вода. Их резервация была совсем маленькая. Резервация Кривого озера, где выросла ее мама, была куда больше; она протянулась на десять миль вдоль озера Чемонг, но Люси по-прежнему считала, что нет лучше места на земле, чем Отонаби.

В резервации не было особо богатых людей, все мужчины работали – охотились, служили проводниками, нанимались на лесозаготовки. Женщины плели циновки из коры и корзины из ясеневых прутьев, продавали рыбу. Да, богачей среди них не было, но никто и не голодал. Долго хранить мясо было негде, убитую и освежеванную охотничью добычу сразу же распределяли между всеми семьями.

Люси шагала по тропинке, которая вела от дома к центру резервации. Она уже хотела свернуть к берегу, туда, где в маленькой бухточке было привязано ее каноэ, но тут услышала голос:

– Эй, девка, не так быстро!

Это правительственный агент по делам резервации, мистер Стонтон. Хотя индейцы племени оджибве владели землей в резервации Отонаби, агент представлял собой государственную власть и всегда говорил с индейцами по-английски. Громкий, начальственный голос отлично сочетался с каменным лицом и воинственно торчащими густыми усами.

Люси знала, что сердить его опасно, и тут же повернулась. Дома она говорила на родном языке, но английским владела вполне свободно – в школе все уроки были на нём. Правительство хотело заменить английским все индейские языки, и Люси еще повезло – ее хотя бы не отправили в школу-интернат, где за разговор на родном языке жестоко наказывали.

– Да, мистер Стонтон? – Тон спокойный, не вызывающий, но и не заискивающий.

– Куда это ты направилась?

Так и хочется ответить: «А тебе какое дело?» – но открыто задирать агента не имеет никакого смысла.