Читать книгу - "Рыжее знамя упрямства - Владислав Крапивин"

— Стоп!.. Со счетом три один победил Словуцкий. Следующая пара: Казанцев — Нессонова…

И так один звонкий поединок за другим…

Словко великодушно позволил Ксене выиграть у него со счетом три-два (она покачала головой: догадалась), но это ничего не меняло, остальные результаты — победные. И дополнительный бой с Лешкой Яновым, у которого тоже оказалось девять побед (вот удивительно, когда набрался опыта?) тоже ничего не изменил.

— Три два в пользу Словуцкого!.. Турнир окончен, приготовиться к построению…

Рыжику не повезло и в этот раз! Еще больше, чем прежде. Последнее место… Ну, а чего было ждать! Девять лет человеку, в отряде меньше года. В парусных делах проявил способности, а в фехтовальном деле не успел… Правда, диплом Рыжику все же дали. "Как "самому младшему участнику соревнований, проявившему упорство и волю к победе" (это была тоже традиция — награждать самого маленького и неудачливого). И приз дали такой же, как победителям: значок с парусником "Крузенштерн". Рыжик значок надел, но это его, кажется, мало утешило. На Словко он смотрел странно: то ли с виноватостью, то ли даже со скрытым упреком. "Но не мог же я тебе проиграть, ты не девочка, — мысленно говорил ему Словко. — Да и что это изменило бы?" Впрочем, Рыжик, и не ждал, конечно, никаких уступок. Просто обидно было, что так все неудачно сегодня…

Впрочем, понимал Рыжика не только Словко, но и барабанщики. Игорь отвел Словко в сторону:

— Отвлеки его чем-нибудь на минуту, мы посоветуемся…

— Рыжик, иди сюда, — сказал Словко. Тот подошел, вскинул глаза:

— Что?

— Я спросить хотел… это… мама-то когда приезжает? Соскучился небось?

Много ли надо человеку для утешения? Почуять, что о нем не забыли, вспомнить о скорой радости… Рыжик заулыбался.

— Она послезавтра приезжает, звонила недавно Корнеичу и домой Игорю и Ксене. Корнеич обещал отвезти меня в город, а потом забрать обратно. Когда захочу…

— Видишь как все прекрасно!

— Ага… Она сказала, что привезет мне раковину. В ней море шумит…

В эту секунду Рыжика окликнули:

— Иди жребий тянуть!

Жребий тянули, кто сегодня и завтра будет дежурным барабанщиком. На спуске и подъеме флага и на других делах.

Рыжик потянул первым.

— Ой… Я…

— Везет некоторым, — со старательной завистью сказал Мастер и Маргарита.

Рыжик, смущенно улыбаясь, спрятал в нагрудный кармашек бумажку со своим именем. Наверно, на память. Остальные бумажки, уже не нужные, Игорь Нессонов бросил в огонь под закипающей для ужина водой. Они были туго свернуты. И это хорошо. Иначе бы, чего доброго, кто-нибудь мог прочитать, что на всех бумажных квадратиках — одно и то же: "Рыжик. Рыжик. Рыжик…"

Он сразу надел барабан. И тихонько застучал что-то неразборчивое, свое. Может быть, благодарность судьбе за хотя и маленькое, но все-таки чудо…

Но конечно это было не чудо. Настоящее чудо случилось позднее, через полчаса, и уже не для Рыжика, а для Словко. Вернее, для всех. Негромко стуча, подошла к берегу знакомая моторка с Федей. И не только с ним! Подобрав подол, ступила на берег Соснового мыса ни кто-нибудь, а Толкунова Аида Матвеевна. Собственной персоной. Но в этом, не было еще ничего чудесного. Так же, как и в том, что впереди нее выпрыгнул на песок мальчишка в отрядной форме. Что особенного, взяла кого-то в попутчики… Вот только кого?

Кого же? Не поймешь издалека…

Боже мой…

— Же-е-ек!!

Они ухватили друг друга за локти. Всё, что было вокруг, отодвинулось. А они так вот — глаза в глаза, улыбка в улыбку…

— Ты откуда свалился?

— А… тут такая история…

— Ты потому и не писал? Потому что ехал?

— Ну да! В поезде — как? А дома у нас давно уже все было выключено. Потому что… Словко, но я все равно все твое прочитал, сегодня. Прибежал к тебе, у вас дома никого нет, я — к нашим старым знакомым, у них компьютер. Я сразу открыл все твои письма… Там написано в конце: "Уезжаем в лагерь"! Я решил, что как раньше, в Скальную гряду! Отпросился у мамы, тот же знакомый увез меня туда… Там я узнал, что вы тут… Аида Матвеевна говорит: "Поехали, мне тоже надо к ним"! Мы обратно на машине — сперва на базу, потом на моторке сюда…

Словко помотал головой:

— Нет, я не верю, что это ты… Так не бывает… Чтобы раз — и как в сказке…

Но и появление Жека было еще не полное чудо. Полное случилось через полминуты. Когда Словко, чуть отдышавшись от сказки, выговорил:

— А ты надолго? До сентября?

И вот тогда:

— Я не до сентября. Я насовсем…

— Папу перевели обратно, — рассказывал Жек. — Заместителем начальника по учебной части. В то же артиллерийское училище. Дали звание полковника и вот, сюда. И даже квартиру обещают прежнюю. И… все как раньше. Наверно, в тот же класс пойду, если возьмут…

— Пусть попробуют не взять!.. Жек, я все еще не верю…

— Словко, я тоже сперва не верил, когда папа сказал. А потом все боялся: вдруг что-нибудь переменится. До самого вокзала боялся… Там, в Калининграде, хорошо, море рядом, но… все равно…

— Ты все такой же, — сказал Словко. — Даже форма та самая.

— Конечно. Только рукава стали покороче. Мама их наставляла… А ты тоже такой же. Только чуть удлиннился…

Словко счастливо поморгал… и вдруг увидел Рыжика. Тот стоял неподалеку, сам по себе, и внимательно рассматривал свой значок с "Крузенштерном".

Словко вдохнул, выдохнул, помолчал секунду.

— Рыжик, иди сюда.

Тот сразу подошел, но стоял с опущенным лицом, все теребил значок.

— Рыжик, это Жек, — сказал Словко. — Жек, это Рыжик…

Ничего не изменилось в лице Жека. Только улыбка стала еще лучше.

— Привет, Рыжик. Я про тебя знаю. Словко писал… — Он положил свои ладони на плечи Рыжика, повернул его спиной к себе и к Словко. Притянул. Тот оказался прислоненным к ним к обоим лопатками, стоял посередине и чуть впереди, словно так было много-много раз. То есть одним движением Жек сделал то, что разом избавило Словко от всяких сомнений. И Рыжика, видимо, тоже…

Ну да. Раньше были Словко и Жек. Потом были Словко и Рыжик. А теперь они были втроем. Проще простого…

И они стояли так лицом к озеру, над которым носились чайки. Совсем как над морем…

А потом Словко и Рыжик взяли Жека за руки и повели к ребятам.