Читать книгу - "Бабочка на штанге - Владислав Крапивин"

— А где объектив? — удивился Марко.

— Это телескоп-рефлектор. Здесь главная деталь не линза, а зеркало внутри трубы. А смотреть надо в этот окуляр, сбоку…

— Ой, всё вверх ногами! — удивился Марко, увидев очень дальнюю колокольню Преображенского собора. Она была теперь перед носом, но перевёрнутая.

— Потому что астрономический прибор. Для звездочётов неважно, где верх, где низ…

Когда смотрели с Юнкой на Луну и на золотой шарик Юпитера со спутниками, это и правда было неважно. В космосе нет верха и низа. В космосе… там вообще много непонятного… Они по очереди приникали к окуляру, иногда нетерпеливо отодвигали друг друга висками. Марко опять подумал, что Юнкины волосы пахнут апельсинами…

Потом небо затянула облачная плёнка.

— Ладно, завтра ещё посмотрим, — утешил Юнку (и себя) Марко.

Юнка сказала:

— Завтра утром мы уезжаем. Весь театр…

— Почему? Ты же говорила: через две недели…

— Изменился график. Столичное начальство сказало, что помещение нужно для какой-то предвыборной кампании.

— Идиоты…

— Что поделаешь…

Марко ощутил печаль и… облегчение. Потому что он уже не раз думал, как станет с грустью считать дни до Юнкнного отъезда. Который всё равно рано или поздно случится. И после которого они вряд ли скоро увидятся. Кто знает, может быть, не увидятся вовсе. Или в ту пору, когда будут совсем другими…

Оставалось только сказать одно. И он сказал храбрым голосом:

— Ладно. Я тебе напишу письмо. А ты мне. Хорошо?

Она отозвалась ласково так:

— Смешной. Кто сейчас пишет письма? На это и времени нет. Запиши номер мобильника…

— А ты мой!

— Зачем? Ты позвонишь, я сразу отвечу…

Мобильник Марко оказался разряжен, пришлось писать карандашом. И Марко вывел цифры на кромке футляра от телескопа. Оттуда номер никуда не денется, не на бумажке…

Марко пошёл проводить Юнку до гостиницы (а Герман Алексеевич — их обоих, на всякий случай). У дверей Юнка и Марко подержат друг друга за ладони.

— Плечо не болит? — спросил Марко.

— Нисколечко.

— Ну, пока…

— Пока…

Марко решил позвонить Юнке на следующий день, после занятий. Будет здорово: она едет в поезде — и вдруг сигнал. «Юнка, привет!» — «Марко, привет!» — «Как ты там?» — «Всё хорошо… только…» — «Что?» — «Ну, немножко грустно…» — «Мне тоже… Знаешь что?» — «Что?» «Я вечером буду смотреть в телескоп и думать… что ты рядом. Можно?» — «Конечно можно! А я буду смотреть в вагонное окошко на Луну и думать, что ты… тоже…».

Конечно, такой разговор на самом деле состояться не мог. У Марко язык задубел бы от неловкости. Но перекинуться несколькими-то словами можно!..

Оказалось, что и это нельзя!

Марко открыл футляр телескопа, чтобы списать номер в мобильник, и проклял себя. Вчера он торопился и теперь увидел, что последняя цифра номера получилась абсолютно неразборчивой. Видимо, обломился грифель. От него осталась еле заметная царапинка. И Марко совершенно не помнил эту цифру.

Он сел на край тахты, вытянул губы дудочкой и завыл (про себя, конечно). И только через пять минут сообразил, что ничего страшного нет. Можно звонить, подставляя в конце номера все цифры, одну за другой. Их всего-то десять в нашей математической системе! Марко поскрёб мобильником затылок и… решил, что не станет спешить. Будет набирать по одному номеру в день. Получится что-то вроде поиска или приключения. А когда Юнка наконец отзовётся, он расскажет, какой был балда и почему дозвонился не сразу. И они посмеются, довольные тем, что нашли друг друга.

Начал Марко с единицы. Набрал… и не повезло. Голос механической девицы сообщил, что «сеть отключена для профилактики на двое суток». Ну и ладно! Двое суток не вечность. Он позвонил на третий день, вернее, вечер, полюбовавшись через телескоп на большущую, набравшую абсолютную полноту Луну. И, набирая номер, уже не ощущал прежнего волнения…

— Здрасте… А… это телефон Юны?

— Ошибся, хлопче, — отозвался добродушный мужской голос.

И так все вечера подряд.

Отзывались другие люди — кто весело, кто равнодушно, кто сердито. Один раз показалось, что попал!

— Юнка! Это ты?!

— Я не Юнка, я Галя, — обрадовалась девочка. — А ты кто?

Марко молча нажал кнопку отбоя.

Но всё же оставалась надежда. Номера с пятёркой и нолём ответили механическим голосом, что «абонент выключил телефон или находится вне зоны покрытия». Вполне возможно, что Юнка была в дороге, и сквозь железные стены вагонов не пробивался сигнал. Или в мобильнике кончились деньги, или разрядилась батарейка… Надо будет попробовать по второму разу.

Не получилось и по второму. И по третьему. Ну, бывают досадные совпадения… А может, она просто потеряла телефон? Пожалуй, надо будет всё-таки написать письмо. По адресу: Ново-Византийск, театр им. Гоголя, Юне Коринец. Наверно, дойдёт. Нужно только узнать почтовый индекс Ново-Византийска. Но заглянуть в Интернет за индексом или забежать на почту всё как-то не было времени. «Завтра…»

А потом пришли новые заботы. У Германа Алексеевича начались неприятности. Он работал в каком-то ведомстве, связанном с инженерным обеспечением флота. У ведомства было двойное подчинение: имперским властям и министерству НЮШа. Две страны всё чаще вступали в споры, делили территории и хозяйства. Нюшские чиновники заявили, что ведомство переходит полностью в их распоряжение. «Иностранные» служащие «могут быть свободны». Слава Богу, Герману Алексеевичу пришёл вызов из имперского порта Бартеньево на Северном побережье. Там и работа, и квартира. Всё хорошо, только очень уж далеко. Встал вопрос: как быть с Марко. Тащить его с собой, за тридевять земель, к холодному морю? А зачем? Там не столица… Оставить жить в лицейском интернате? Марко содрогнулся. Да и к чему ломать голову? Разве у него нет родного дома? Может быть, судьба повернула всё к лучшему!..

Герман Алексеевич, собираясь на Север, продал машину, и Марко отправили домой рейсовым автобусом (полсуток дороги!). В сопровождении тётушкиной знакомой, которая как раз отъезжала в те края.

Ну и вот… «Господи, неужели я дома?»

Давние друзья-приятели сбежались к нему. Новости, разговоры. Девичьи дурацкие вопросы: «А там, наверно, каждую неделю влюблялся в столичных одноклассниц?»

«Каждый день», — сказал Марко и тихонько вздохнул, вспомнив апельсиновые волосы.

Слон спросил:

— В телескоп-то дашь глянуть?

— Ну, неужели не дам?

Смотрели все по очереди, несколько вечере подряд. Опять назревало полнолуние.

Однажды директор Юрий Юрьевич позвал себе Марко после уроков.