Читать книгу - "Мутангелы. Уровень Пи - Ая эН"

Славик Тихонович, естественно, не видел ни Рона, ни Джен, поскольку они в настоящее время были нематериальны. Рон «сидел», развалясь, в синем кресле в углу тренажерной комнаты, а Джен висела над стойкой со штангами, рассматривая нового мутанта.

– Начинать с определения генетического кода? – спросила она.

– Нет, давай сначала общую картинку, а потом посканируем голову, – решил Рон.

– А у него потом мозга не будет бо-бо?

– Не будет. Между прочим, ты бы и сама могла уже догадаться, что этот экземпляр вообще не почувствует, если мы в него влезем.

Джен смутилась, но тут же возразила:

– И ничего не могла. У меня для этого еще опыта недостаточно!

И она принялась выяснять, что представляет собой этот самый Славик Тихонович.

– Ой! – вскрикнула Джен после секундной паузы. – Так у него же с сердцем нелады. С левым желудочком. Да как сильно… Я не ошибаюсь?

– Сделай поправку на то, что он сегодня давно тренируется.

– А насколько давно?

– А подумай, как это определить.

Джен надолго задумалась. Наконец неуверенно сказала:

– Пятьдесят семь минут всего, но с разной интенсивностью. В промежутке он останавливался на восемьдесят пять секунд, и за это время его организм потерял около ста миллилитров жидкости.

– Не жидкости, а конкретно мочи! – хохотнул Рон. – Писать он ходил. Но ты ничего, молодец.

Джен окончательно смутилась. Между тем Славик Тихонович выключил тренажер-скалу и подошел к стойке со штангами. Его плечо при этом проплыло сквозь левую ножку застывшего в воздухе очаровательного белокурого ангела. Рон мгновенно стрельнул в Джен плотной глюоновой нитью, отодвигая ее ногу в сторону.

– Ты что? – возмутилась Джен, хотя ангелы и не умеют возмущаться по-настоящему. – Ты же сам сказал, что он ничего не почувствует.

– Все равно, правила есть правила. А это правило – общее. Нельзя без дела пересекаться в пространстве с мутантами, чувствуют они при этом что-нибудь или нет.

Диди. В УС-ах (управляемых сновидениях) пересекаться с мутантами можно сколько угодно.

Славик Тихонович поменял вес на штанге и улегся поудобнее на скамеечку, приготовившись качаться. Джен отлетела от него метра на два и продолжила обследование. Кроме сердца, у Славика нашлась куча проблем, хотя внешне он выглядел как огурчик, да и чувствовал себя очень бодро.

– Теперь можешь попробовать его подлечить, – разрешил Рон.

Ангельскими правилами разрешено лечение мутантов в исключительных случаях, а также в процессе обучения. Этот раз был – для обучения. Джен начала, как полагается во всех несложных случаях, с выравнивания ферментативной и гормональной активности. Затем – по стандартному плану. Ей потребовалось больше часа. Пока Дженифер врачевала, половина Рона контролировала происходящее, изредка вмешиваясь в процесс. А вторая половина занималась своими делами в другой части галактики. Сначала Рон хотел оставить около Джен не больше своей четверти и заняться еще парочкой дел, но затем решил не рисковать и разделился всего лишь пополам.

Завтракал Славик Тихонович долго и обстоятельно, как это делали в добрые старые времена, в его детстве. Одновременно с едой он просматривал последние новости и что-то считал, вводя в калькулятор числа с помощью голосовой связи. Джен добавила ему в бифштекс недостающие витамины, и на этом первая часть ее сегодняшнего задания была закончена. Теперь пришло время заняться мозгом, но Джен так устала с непривычки, что друзья-ангелы решили отдохнуть. Рон воспользовался передышкой и быстро перебросил небольшую свою часть домой – проверить, не забыл ли он выключить утюг, прежде чем полететь на Землю-11.

Диди. Вообще-то ангелы утюгами не пользуются. Разве что в самых крайних случаях. Например, когда прикидываются людьми. Они не любят гладить, потому что часто обжигаются. Если перед вами чел, который часто обжигается, когда утюжит наволочку или жарит яишенку, и при этом не ругается, – это с большой вероятностью ангел!))

– Кстати сказать, когда ты научишься лечить в сверхтонком состоянии, ты будешь приятно удивлена тем, насколько проще и быстрее все это делается! – сказал Рон, пока они отдыхали.

Джен ничего не ответила. Она осматривала жилище Славика Тихоновича, не переставая поражаться тому, как убого живут мутанты. В доме Славика было всего двадцать девять помещений, и при этом считалось, что он вполне обеспеченный старикан! Нижний этаж дома занимали два просторных, по земным меркам, холла, кухня с парой чуланов, некое подобие гостиной, полукруглая, с окнами из бежевого стекла, веранда, тренажерный зал с душевой, туалетом, раздевалкой и бильярдной комнатой, в которой вместо бильярда был устроен лазерный тир. На втором этаже тоже располагался холл, но гораздо меньших размеров, две ванные и шесть комнат, одна из которых являла собой образец старинного солидного кабинета – даже современная техника была оформлена в том же стиле. Остальные помещения находились в подвальном, точнее, полуподвальном этаже. Славик Тихонович купил дом давно, оборудовал по своему вкусу и обитал там в полном одиночестве. Жена его умерла пятнадцать лет назад, а единственная дочь с тремя детьми, хотя и жила неподалеку, заходила редко. Фактически Славик Тихонович поддерживал близкие отношения только со старшим внуком, который часто забегал в гости и ради которого в полуподвальном этаже была оборудована классная мастерская.

Отдыхая, Джен медленно облетела дом. Славик Тихонович между тем переоделся, включил уборщика и поднялся в кабинет, где тут же засел за компьютер. Рон полностью вернулся, и они с Джен расположились по разные стороны от Славика. Правильное послойное сканирование мозга – сложное занятие для юного ангела, не умеющего пока даже спать по частям.

– Я еще не совсем отдохнула, – жалобно сказала Джен, когда ее опять потащили работать, но Рон пропустил ее жалобу мимо ушей.

– Прежде всего, надо прочитать мысли, которые крутятся в «корке» сейчас, – объяснил Рон. – Это элементарно. Они всегда самые активные. И почти в точности похожи на то, как мы с тобой обычно разговариваем.

Да, кстати. Обычно ангелы действительно не разговаривают так, как это делаем мы с вами. Они общаются несколько иначе. Ну, как если бы мы общались мысленно. Поэтому, когда вы читаете: «Рон объяснил» или «Джен возразила», пожалуйста, имейте в виду, что это говорится не в прямом смысле слова.

Джен настроилась на волну Славика Тихоновича. Прочесть его текущие мысли не представляло никакого труда. Славик писал мемуары о собственном внуке, и львиная доля его мыслей крутилась вокруг этого. Но в первую очередь Славик подсчитывал, сколько он уже написал и какую сумму может принести его труд. Одновременно он представлял себя на пресс-конференции среди восторженных поклонников, отпихивающих друг друга, чтобы первыми взять автограф.

– Я не могу разобрать за всем этим, кто его внук! – воскликнула Джен. – Тут такая каша!