Читать книгу - "Дроздово поле, или Ваня Житный на войне - Вероника Кунгурцева"

Пудовый замок внезапно сорвался со своего места, едва Ване в висок не угодил! Крышка откинулась — Ваня успел подхватить книгу и… и ничего! Мальчик, усмотрев Василису Гордеевну, которая ушла зачем-то в соседнюю комнату, осмелился заглянуть в сундук… И заорал благим матом!

Там, свернувшись эмбрионом, в каком-то пузыре лежал… некто… Вот, прорвав пленку пузыря, высунулись кончики пальцев, вот рука показалась… Удар ноги — пузырь с треском лопнул! А из сундука уж выбирается домовик собственной персоной, все в той же Ваниной больничной пижаме, на груди медаль «За отвагу», и на чем свет стоит ругается.

— Опять они воплями меня встречают! И это вместо праздничного салюта! Тьфу, что за пакость! — Шишок отплюнулся от обрывков пленки, обтер губы, продрал загноившиеся глаза и уставился на Ваню.

Лицо домовика было похоже на гладкий колобок, безо всякого людского образа. Но постень быстро исправился, помял свою харю, как глину: и тотчас вылепилось на нем нынешнее лицо мальчика, даже удивление то же самое. А Ваня заметил, что левый рукав у пижамы пустой, заткнут за солдатский ремень… Это что такое?! И… еще от постеня заметно попахивало нафталином, как будто перед тем, как залечь в спячку, он решил обезопасить свои буйны кудри от происков зловредной моли…

А тут и Василиса Гордеевна появилась, подняв повыше керосиновую лампу и ворча: дескать, зарос ты грязью, Шишок, по самое горло, никакого порядку у тебя нет, и все у тебя, куда ни глянь, сикось-накось идет…

Домовик, позевывая, отговорился:

— Жонки-то нету у меня, некому за порядком следить…

— Меньше дрыхнуть надо, — проворчала бабушка. — Тогда и порядок какой-никакой будет… А то стыдоба ведь! Вот пришли к тебе гости — и что?..

— А я никого не звал! — осердился домовик, вырвал у Вани книгу и стукнул о сундук, аж столб пыли полетел от книжицы. — И по договору как: я к вам могу ходить, а вы ко мне — ни-ни! Пришли незваные — и чужую избу хаете! Сами вы нарушители порядка!

— А что у тебя с рукой, Шишок? — решил вмешаться в неприятный разговор Ваня.

— Что-что! Не видишь что? Ничто! Еще левая рука не успела вырасти, а вы уж тут как тут! Никак без домового не управятся! Хорошо хоть ноги имеются, а то бы как героя Мересьева заставили: ползи, Шишок, выполняй людские поручения… — домовик потряс перед Ваниным носом «Повестью». — Никакого житья от вас нет! Еще и пустые пришли: нет бы гостинцев каких принести, сколь лет маковой росинки во рту не было… Лежал позабыт, позаброшен… — постень всхлипнул и утерся пустым рукавом.

Тут бабушка Василиса Гордеевна сказала, что у них наверху давно угощенье приготовлено: и шанежки, и перепечки, так что хватит болтать и жаловаться по пустякам…

— А сушки есть? — ворчливо спросил Шишок, сглатывая слюнки.

— И сушки есть, — закивал Ваня. — Даже «Барбарис» купили — леденцы такие, вкусны-е… — Он с сердечной тоской заметил, что домовик, в отличие от него, нисколь с девяносто третьего года не вырос.

— Ну ладно, что с вами сделашь, все равно не отвяжетесь, пошли уж! — и постень, сунув книжку за ремень и подхватив балалайку, повел их какими-то своими путями.

Завернули в угол, оказавшийся тупым, потом Шишок нырнул в узкий лаз — поди, крысиный, — бабушка с Ваней следом… И так, на четвереньках, поползли по извилистому ходу наверх, пока не оказались в тесном, душном и ужасно жарком помещении. Ваня даже заподозрил, что завел их разобидевшийся домовой в тартар… Но Шишок поддел башкой крышку, которая взлетела к задымленному потолку, поймал ее, положил на бок и кивнул: выходите!

Оказалось, что это была крышка полка, а вылезли они в своей собственной, еще не выстывшей бане. Василиса Гордеевна покосилась на сломанный полок, но пенять Шишку не стала, а Ваня вздохнул — ну вот, теперь ему баню ремонтировать…

А настроение домовика подскочило до высшей ртутной отметки, когда увидал сиятельную девушку с большими крыльями, встречавшую их в дверях со словами: что ж так долго-то, я уж беспокоиться начала…

— О-о-о, какие у вас тут изменения! — воскликнул Шишок. — Так бы сразу и сказали, а то темнят, мудрят…

— Кто темнит? — строго отозвалась Василиса Гордеевна. — Как раз в помощь Златыгорке тебя и разбудили… А ты, не выслушав как следует, начинашь… — И бабушка многозначительно представила вилу: — Это Ванина посестрима …

Шишок — великий знаток этикета — шаркнул ножкой, приложился к ручке дамы и тут только спохватился:

— Как посестрима?! Хозяину — названая сестра? Выходит…

— Выходит, и тебе тоже… — кивнула бабушка и докончила: — Не чужой человек… — и шепнула на ухо Шишку: — Значит, свататься к ней ты никак не могёшь…

— Всегда вот так! — вздохнул домовик. — Ложка дегтю в бочку меду!

— Ты — как раз эта ложка дегтя и есть! — беззлобно поддела его Василиса Гордеевна.