Читать книгу - "Тайна отеля «Зимний дом» - Бен Гутерсон"

Норбридж горделиво кивнул и убрал руку с таблички. На ней было написано: «БРЮКИ ЭРНСТА ШАКЛЕТОНА».

– Это он спас всех тех людей из замерзшего моря, да? – спросила Элизабет.

– Вижу, ты не только эксперт по головоломкам и закалённый путешественник, но и умница-разумница, – сказал Норбридж. – На этой неделе у нас будет лекция об Эрнсте Шаклетоне. Обязательно приходи. Ещё у нас будут лекции о статуях острова Пасхи, о лечебных свойствах индийского чая и о впечатлениях от подъёма на гору Эверест. Также мы проводим кинопоказы в кинотеатре и вечерние музыкальные концерты в банкетном зале. Приходи на все мероприятия.

– Здесь столько всего происходит! – удивилась Элизабет. В дрирском доме своих дяди и тёти вечерами она в одиночестве читала в своей комнате или делала домашние задания под рёв телевизора внизу.

Норбридж пошёл вперёд, и Элизабет последовала за ним.

– Да, мы стараемся, чтобы здесь кипела жизнь, – сказал он. – На каждом этаже выставлено что-нибудь интересное. Ты потом походишь, посмотришь. На пятом этаже – рубашка, которую носил величайший маг всех времен Гарри Гудини. В этой рубашке он спрыгнул с дирижабля прямо на Эмпайр Стейт Билдинг.

– Он туда прыгал? – спросила Элизабет и мысленно сделала отметку, что непременно надо проверить, потому что она никогда о таком не слышала.

– Так он рассказывал моему отцу, – ответил Норбридж. – А на девятом этаже у нас есть шахматы, в которые играли Льюис и Кларк – или кто-то из них, не помню, – когда открыли Америку.

– Я думала, что они шли по Орегонской тропе, – заметила Элизабет. Она не хотела напрямую поправлять Норбрида.

– Они столько всего открыли, – сказал он голосом, полным восхищения.

Коридор располагался на нескольких уровнях, поэтому им пришлось подняться по небольшой лестнице.

– А четырнадцатый этаж? Как ты думаешь, что у нас там?

Элизабет удивилась – почему он считает, что она должна что-то думать.

– Даже не представляю, – сказала она.

Норбридж остановился и пожал плечами.

– Ничего, – сказал он. – Здесь нет четырнадцатого этажа. Только тринадцать. Так что ничего и не может быть на четырнадцатом этаже, не так ли?

Прежде чем она успела ответить, он указал на резную вишневую дверь, до которой они как раз дошли.

– Но посмотри сюда, – сказал он.

На стене возле двери была прикреплена маленькая серебряная табличка с надписью: «ЭТОТ НОМЕР НАВСЕГДА ЗАРЕЗЕРВИРОВАН ЗА ЭДВИНОМ И ОРФАМЕЙ ТЭТЧЕРАМИ. ПРОСЬБА НЕ ВХОДИТЬ».

Элизабет поняла, что ничего не понимает. Она перечитала надпись ещё раз, но у неё снова не возникло никаких соображений по поводу того, кто были эти люди и почему Норбридж показал ей эту табличку. Она могла вспомнить лишь Бекки Тэтчер из «Приключений Тома Сойера».

– Извините меня, Норбридж, – сказала она, – но я не знаю этих людей.

– Они миллиардеры, – тихо сказал Норбридж. – Может быть, даже триллионеры. Они приезжают в «Зимний дом» не чаще одного раза в год, но платят за все время, чтобы номер оставался за ними.

У Элизабет никогда не было карманных денег. Её дяде и тёте едва хватало достатка, чтобы зимой протапливать дом, а ей приходилось упрашивать тётю купить ей одну-две пятидесятицентовые книжки на распродаже книг в библиотеке. Она не могла даже вообразить, чтобы кто-нибудь тратил деньги, чтобы держать за собой номер в отеле.

– Зачем они платят столько, если почти не бывают здесь? – спросила она.

Норбридж пожал плечами.

– Думаю, потому что могут. Какая разница, если у тебя уже и так больше денег, чем ты можешь потратить? Если что-то стоит миллион, а у тебя есть триллион, то какая разница, если у тебя будет триллион минус миллион?

– Наверное, это так, – ответила Элизабет, продолжая обдумывать эту идею. – Я живу с дядей и тётей, и у них на самом деле ничего нет.

Элизабет рассказала, как странно получилось, что дядя и тётя отправили её сюда на рождественские каникулы. Она даже спросила Норбриджа, не догадывается ли он, кто за неё заплатил. Но Норбридж знал не больше, чем Джексон.

– Ты всегда жила у них? – спросил Норбридж.

– Мои родители погибли, когда мне было четыре, – сказала Элизабет.

Эту историю она знала исключительно со слов тёти Пурди.

– На празднике в честь Дня Независимости. Пиротехника сработала неправильно, взрыв произошёл в том месте, где они сидели. Я была слишком маленькая и ничего не помню.

Она старалась произносить эти слова как можно более безразлично и не показывать своей грусти. Дело было не в том, что она ничего не помнила, а в том, что, по её воспоминаниям, не было ни праздника, ни пиротехники, ни толпы, ничего подобного. Что-то произошло, действительно что-то страшное, и в памяти Элизабет запечатлелись и режущий слух шум, и громкие выстрелы, и крики. Тётя Пурди настаивала, что всё случилось во время пиротехнического шоу, и Элизабет пришлось в это поверить. Временами она задумывалась, что, может быть, её родители погибли как-то по-другому. Когда-нибудь, обещала она себе, когда она уже не будет жить у дяди и тёти, то обязательно выяснит, что с ними случилось.

Норбридж прикрыл глаза.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Всегда очень больно терять тех, кого любишь. Очень больно.

Он двинулся вперёд.

– Пойдём.

– Те два джентльмена в фойе, – спросила Элизабет на ходу, – они и вправду целых два года собирают паззл?

Ей показалось, что они сделали меньше, чем могли бы, даже с учётом колоссального размера головоломки.

– Мистер Веллингтон и мистер Рахпут с супругами приезжают в «Зимний дом» три-четыре раза в год, – ответи Норбридж. – Они остаются на одну-две недели. Пару лет назад я откопал старую дедушкину головоломку, они высыпали её на стол в фойе и начали собирать. Мне кажется, они больше спорят, чем собирают, но они очень милые, и им нравится по вечерам заниматься головоломкой. Каждый вечер они ставят на стол табличку «Пожалуйста, не трогайте наш пазл». Насколько мне известно, вряд ли кто-то его хоть раз коснулся. Я счастлив, что могу предоставить им такое занятие.

Норбридж остановился перед двумя деревянными дверями под огромной табличкой «Кухня Сладостей».

– Ну вот, пришли, – сказал он, – хотя кухня в это время закрыта.

Он указал на стеклянный стол возле дверей. Стол был уставлен высокими незажжёнными свечами цвета лаванды и огромными фарфоровыми блюдами, заполненными чем-то похожим на сахарные квадратные конфеты.

– Несколько флюрчиков не помешают после длинного путешествия, – гордо сказал он. – Ешь на здоровье, мисс Элизабет Летин.

Элизабет рассматривала блюда, на которых возвышались горы конфет. Она раньше видела конфеты в обёртках, коробках или пакетах, но никогда никакие сладости не лежали перед ней горками на тарелках.